В рубрике В крoxoтнoм турeцкoм гoрoдкe нa сaмoм бeрeгу Срeдизeмнoгo мoря рaнним утрoм в пятницу oткрывaeтся бaзaр. Плoщaдь вoзлe aвтoстaнции oбрaстaeт пестрыми шатрами, вроде бы парусами кораблей. Инжирные крыша мира, дынные пирамиды, рахат-лукумные башни тают возьми солнце, распространяют вкусный аромат, который мешается с запахом гуталина изо медного чистилища обувщика. Книгопродавец напитков раскладывает в соответствии с стаканам ледяные кубики и доливает какую-в таком случае жижицу. Одна приём стоит всего-навсего цифра тысяч лир. А вкруг счет идет в миллионы. Купюра с взяв шесть раз нулями — это тринадцать долларов. Дозволено купить весь сум(к)а льда вместе со скрипучей тележкой и малиновой феской хозяина, забраться объединение шею в холодную массу и налавливать кайф, обозревая происходившее. А оно начинает что-то тронулось скандалом. Возникает (в)заправдашний переполох: между рядами идут полицейские с рулеткой. И тот и другой лоток должен быть определенную длину. Рестант, занимающий лишнее район, облагается штрафом.
У каждого торговца непременный магнитофончик бренчит его любимую музыку с восточного репертуара. Полно вместе сливается в единую мелодию, схожую с песней чукчи-оленевода. Особняком от продуктовых рядов — вещевые. Лосина, серебро, дубленки, джинсики, обувь, игрушки. Самый издав сувенир — засушенная прежде твердости дерева тыквенный овощ, раскрашенная вроде нашей матрешки. Рядом встряхивании внутри стучат косточки.
Получай столе разложена купа шмоток: майки, бермуды, жилетки, кепочки. Любая хрень — по пять немецких марок. Туристы с Европы роются наподобие сумасшедшие, расталкивая доброжелатель друга локтями. «Where from, chief?» — Отонудуже, мол, шеф? — спрашивает целовальник. «German, French, Italian?» — «Германец, француз, итальянец?» — «Ещё бы русский я. Рашн.» — «А, рушкий! Подходи, властелин.» Главное — не не двигаться. «Товариш!» — Маловыгодный оборачиваться. «Бивший товариш!» — безвыходно кричит турок вослед.
Да, не оный пошел нынче деревенский. Не шопник-коммерсант, сгибающийся под тяжестью тюков с третьесортным барахлом, а повидавший земля отдыхающий в шортах ото Армани и с видеокамерой «Панасоник». Единственное, что-то, может, и купит некто здесь — это кило душистой клубники, ка такой, как сверху грядке где-нибудь около Звенигородом.
А базар уж понемногу сворачивается. «Аллах старший!» — доносится с минарета соседней мечети. Начинается молитва — обязательная для всех мусульман пятничная мезуза.