В рубрике Сo стoрoны этo нaпoминaeт мaссoвoe пoмeшaтeльствo:
Сoтни людeй кaрaбкaются к вeршинe гoры прoрoкa Мoисeя
Oни идут в крoмeшнoй тьмe, пoдсвeчивaя крюк нaд прoпaстью кaрмaнными фoнaрикaми. Идут нeмцы, aнгличaнe, фрaнцузы, итaльянцы… Япoнцы идут. A с нeдaвниx пoр нa крутoй трoпe мoжнo услышaть и русскую рeчь. И тaк кaждую нoчь, с пeрeрывoм нa двa выxoдныx. Вoистину, чудны дeлa Твoи, Гoспoди.
Снaчaлa нaдo прилeтeть в eгипeтский гoрoдoк Шaрм-эль-Шeйx, рaспoлoжeнный нa южнoм крaю Синaйскoгo пoлуoстрoвa. Лeтeть, к несчастью, скoрee всeгo придeтся чaртeрoм, пoтoму чтo рeгулярныx рeйсoв изо Рoссии сюдa нeт, a дoбирaться с пeрeсaдкoй чeрeз Кaир нe кто ни попало зaxoчeт. Чaртeры жe — этo, кaк знaeт любoй oпытный путeшeствeнник, oтдeльнaя пeсня с oчeнь грустным припeвoм, oсoбeннo кoгдa рeчь идeт o прaздничныx дняx (нaпримeр, в нaчaлe мaя или — или нa Нoвый гoд). Чтo пoдeлaeшь, у всeгo xoрoшeгo eсть свoя цeнa. Видимo, у зaмeчaтeльнoгo курoртa Шaрм-эль-Шeйxa этa цeнa — страдания чaртeрнoгo пoлeтa.
Вo всeм oстaльнoм здeсь xoрoшo. Приличныe oтeли. Скaзoчнoй крaсoты пляжи и сaмoe прoзрaчнoe нa зeмлe мoрe. Прoстo рaй пользу кого aквaлaнгистoв и любитeлeй плaвaть с мaскoй. Поёб) да хуй под мышку широкий набор экскурсий и развлечений. Да если прогулки для кораблике со стеклянным дном, сафари и пичканье акул вам предложат и в других местах планеты, ведь одна местная путешествие вполне может сосчитаться абсолютным эксклюзивом. Таких пре нет нигде.
В рекламных буклетах и листовках ездка незатейливо зовется «восхождением бери Гору Моисея с посещением монастыря Белый Екатерины», однако сие так же раскрывает субстанция дела, как передача романа «Война и общество» в сухой газетной заметке. Хорошо сказать, что в монастыре вы покажут чудесный, в огне отнюдь не сгорающий куст, ту самую Неопалимую Купину, в пламени которой Бог отец обратился к Моисею. А то нет?, уже одно сие может заставить любого нормального человека пренебрегать о развлечениях и отправиться в непростое одиссея к библейским святыням. Как бы то ни было, покажут и еще счета удивительного. Было бы свербеж смотреть.
Конечно, современные туристы, пересекающие синайскую пустыню в комфортабельном автобусе с кондиционерами, всего ничего похожи на пилигримов, которые как-нибуд-то брели к святым местам по-под палящими лучами солнца одиночно из религиозного усердия. Да и то и на нашу долю выпадают пес с ним небольшие, но испытания, и к ним что по быть готовыми. Особенно даже если мы решили отнюдь не только посетить древнейший обитель, но и совершить подъем на самую знаменитую вершину Синайского полуострова.
Пешкодралом или верхом — чисто в чем вопрос
Сообщение первое: надо сготовиться к тому, что этой в ночное время поспать если и удастся, ведь часа два, мало-: неграмотный более. Как некогда столько, сколько займет дис на автобусе через курорта до центра Синайского полуострова. Прибытие из отеля происходит чик-в-чик в тот самый время, когда ваши меньше пытливые товарищи числом отдыху готовятся оттянуться ко сну дальше утомительных пляжных утех. Вас же в холле отеля распорядитель вручает коробку с завтраком и смотрит около этом очень загадочно. Видимое дело, в его взгляде сквозит: «А понимаешь ли твоя милость сам, куда собрался и сколько тебя ждет?» А отступать поздно, мошна ($100 за двоих) уж заплачены, мосты сожжены, спервоначала.
Около часа туристический автобус собирает сообразно разным отелям группу свежеиспеченных пилигримов. Вскоре до полуночи, как-нибуд все в сборе, отечественный жизнерадостный гид говорит, почему в группе есть англичане, немцы, итальянцы и русские — на) все про все двадцать человек, и почто девиз нашей группы «Sun and fun» (фигли означает «солнце и радость»). Услышав текущий девиз, надо немедля подтягиваться «до кучи», пусть не потеряться.
— А зовут меня Хани, — представился бедекер. — Это популярное у нас в Египте репутация, а вовсе не «медок», вроде значит перевод с английского.
Настоящий Медок оказался мало-: неграмотный лыком шит: возлюбленный пять раз в неделю купно с туристами совершает восшествие на гору пророка Моисея. А вышина этой горы, в ряду прочим, 2285 метров надо уровнем моря.
— Я был в силах бы подниматься сверху вершину и семь нечасто в неделю, да гляди беда, по пятницам и воскресеньям экскурсий безвыгодный бывает.
Когда в три часа ночи наш брат подъехали к стенам монастыря, стояла кромешная тьма-тьмущая. Хани раздал нам фонарики и спросил:
— Неужто что, друзья-христиане, расти будем босыми, (языко Моисей, или пойдем в обуви?
Христиане боязливо посмотрели на домашние ноги, обутые в крассы, а затем посветили фонариками вкруг. Острые камни, острые зубцы скал. Б-р-р-р. Дурачество была по достоинству оценена.
Почти (что) не мы тронулись в тур, как в нос ударил железный запах навоза.
— Наверное, здесь поблизости хозяйство, — высказал расчет кто-то изо спутников. Как бы приставки не- наступить на «мину».
— А во и ферма! — лучезарно подтвердил Хани, лучом фонарика выхватив с тьмы горбы и морды верблюдов, лежавших нате поляне сразу ради монастырскими стенами. Корабли пустыни возвысив голос заревели. — Кто такой хочет, может, безграмотный убивая ног, распатронить верхом почти поперед самой вершины. Целесообразно недорого — всего $10.
Автор дружно осветили верблюдов своими фонариками, и увидели, наравне бедуины помогают парочке пожилых немцев совершить восхождение на укрытые коврами горбы. Изо нашей компании ни одна собака не решился поехать следом их примеру.
Помощью минуту верблюды с немецкими седоками, ведомые бедуином, плавным, размашистым шажком пошли в гору. Наш брат потянулись следом.
— В кругу прочим, — сказал Хани, — сие бедуины из племени джабалия. Они потомки тех самых рабов, которых монарх Юстиниан в шестом веке нашей эры велел подвезти из Александрии и поручил им стоять (быть) на часах и обслуживать монастырь Бодхисатва Екатерины. Они мусульмане, да считают себя маленько греками и даже поклоняются некоторым христианским святым. Что-то около же, как и христиане, они убеждены, аюшки? если поднимутся получи гору Моисея и помолятся немного погодя на восходе солнца, Верховное существо простит им безвыездно грехи. Однако и нате этот раз выше- жизнерадостный гид остался верен себя, закончив шуткой:
— Ваша милость думаете, они с головы день поднимаются для Святой Пик просто-напросто ради денег? Ни духу! Просто потому, ровно у них много грехов.
Вкруг было темно, ни дать ни взять в чулане. Подсвечивая тропу фонариками, автор этих строк гуськом шли в высоту. Тропа, как и полагается по штату, извивалась по склону серпантином — в этом какой бы то ни был мог убедиться, посмотрев отворотти-поворотти или вперед: сотни огоньков змейками светились в ночи, придавая нам уверенности. Автор явно были безвыгодный одни на этой тропе.
А сверху небосклоне среди звезд барином разлегся Млечный Конец, низкий и густой, ровно сметана.
— Очень восхитительно, — с готовностью подтвердил Хани. — Так на ходу как можно лучше смотреть не получай звезды, а под цирлы. И идти надо далеко не по краю тропинки, а прижимаясь к скале. Будущее утром, когда будете вернуться назад, вы самочки поймете, почему. А временно слушайтесь меня.
Sun and fun! — во все горло прокричал он требование группы и бросился соединять отставших. — Потребно спешить! Иначе японцы опять-таки займут на вершине цвет места.
Греет невыгодный солнце, а вера
Автор двинулись дальше, пропуская перво-наперво седоков на верблюдах и их проводников, которые также, видимо, хотели побеждать японцев. Подъем промеж (себя) тем становился хана круче. Дыхание сделалось тяжелым. Ужели мне не пробудиться на этот предел? Я несколько замедлила нашенский шаг, и тут а, как в сказке, земля фонаря выхватил верблюда, лежащего стоймя поперек тропинки, а кудахтанье из темноты для ломаном русском языке (однако как они узнают национальность, как же еще в ночи?) услужливо произнес:
«Корабль пустыни, мадам. Очень задаром. Садитесь, мадам».
Обольщение был велик, а этот путь следовало прекратиться пешком. Обязательно пехом. Иначе терялась жинка смысла. Я молча обошла искус. Молча, потому отчего произнести хотя бы одно дисфемизм не было никаких сил. И после этого темнота растворилась, впереди послышались голоса, и в ночи возник оазис в виде убогой бедуинской лавчонки. В свете керосиновой лампы я разглядела пластиковые бутылки с вплавь, термосы с горячим чаем, бутерброды, булочки, шоколад. Получи камнях были расстелены ковры. Хотя отдохнуть не посчастливилось. Наш Медок был тутовник как тут.
Хитрые бедуины! — раздался с темноты его визг. — Они знают, что такое? в первый раз европейцев покидают силы как в этом месте. Когда сейчас вы расслабитесь, наедитесь и напьетесь, ведь подняться наверх сможете не более чем верхом на верблюде. Получай их верблюде! Выпейте одну крошку минеральной воды и продолжайте путь-дорога. Через пять минут простираться будет легче.
Где-то и случилось. Открылось на втором месте дыхание, потом сладкое. Через час, у первоочередной лавчонки (всего их получи и распишись подъеме пять иль шесть), Хани позволил минут пятнадцать поотдохнуть и перекусить. К этому времени я поднялись уже таково высоко, что интенсивно освещенный монастырь превратился в небольшое светлое пятнышко, нетвердо мерцавшее далеко внизу. В среднем далеко, что как видим страшно. Неужели вполне этот путь пройден своими ногами и из-за какие-то двоечка часа!
У последнего бедуинского привала пешие путешественники делают короткую остановку накануне самым сложным подъемом, а седоки сползают сверху землю с верблюжьих горбов, с тем дальнейший путь к вершине изучить своими ногами. Тропинка, ведущая возьми пик, становится эдакий крутой, что верблюду тогда не пройти. Лавры Богу, есть валуны, без опоздания уложенные монашескими руками в виде ступеней. Так по ним поуже не идешь, а ползешь, карабкаешься, помогая себя руками.
Чем ближе к вершине, тем бойчее и холодней ветер. Ликвидус воздуха не сильнее +5 градусов.
Неимущий Моисей, — вздыхает рядом рыжая ирландская девчурка-подросток. — Некто взошел сюда голоногий, когда еще невыгодный было ни монахов, ни ступеней, ни палаток с горячим капуцин. Он настоящий кипарис.
Начинает светать. Воздушное пространство становится прозрачным и сиреневым. Поперед вершины остается отнюдь немного. Мобилизуя остатки сил и воли, я делаю последние шаги. Изо-за виднеющегося впереди огромного валуна раздается какое-в таком случае непонятное монотонное гудок. Что это? Пока что несколько метров. Виват! Вот она — головка. 5.15 утра. Небеса на востоке светлеет с каждой минутой. Звук усиливается. Это японцы, которые, натурально, пришли первыми и заняли самые безветренные места, покамест громко молятся, воздевая рычаги к небу.
На вершине в свой черед есть лавка бедуинов, однако здесь самым ходовым товаром являются одеяла и поролоновые матрасы, которые, взяв внаем (стоит это пятью фунтов), подстилают во время оно чем сесть держи ледяные скалы. Дубняк перед рассветом да ну? просто убийственный, а метель пронизывает насквозь.
В конце концов из-за вершина мира показывается краешек солнца. И сплошной вздох проносится ровно по скале:
— Господи! Благодарение, что Ты дал нам новоявленный день!
Сотни людей, кто именно как устроившись для валунах, облепили всю вершину. Они неотрывно смотрят получи и распишись восходящее солнце и шепчут фигли-то свое. Забыты бремя пути. Никто приставки не- обращает внимания бери лютый холод. (ну) конечно, ради этого стоило восходить по скалам.
Что попало восхождение — доблесть. Хотя восхождение сюда, получай Святую Гору, сие еще и ни с нежели не сравнимая будь здоров, это как навестить на службе в самом знаменитом храме. Да мы с тобой на той самой недоля, которая называлась Хариву, идеже Моисей получил скрижали веры и десятеро заповедей. Раскаленный ведренный диск торжественно всплывает надо горизонтом, скалы окрашиваются в розовый, а потом в розовый шерсть, и почти сразу становится приветливо.
Теперь мы поняли, посему восхождение происходит в ночное время. Конечно, увидеть ост — это сильно. И избежать дневного зноя — сие желание тоже объяснимо. А, мне кажется, принимать у хитрых египтян и не тот мотив: мало который полезет на скалы промеж бела дня, стрела-змея больно устрашающей выглядит знаменитая множество. Я бы никогда малограмотный рискнула. А так, в темноте, невыгодный видя ни страшных пропастей (гляди почему Хани просил обращаться ближе к скале), ни крутых склонов, по сей день — и старые, и молодые — потихонечку добредают накануне цели.
Вниз объединение ступеням, ведущим ввысь
Но пора виснуть вниз. Нас опять-таки ждет экскурсия до самому старому получай земле монастырю.
Sun and fun! — кричит вожак, собирая группу. — Скважина в дорогу. Если кто такой-то отстанет, встречаемся в 8.00 у монастырской стены, у входа, похожего получи мышиную норку. Вам его ни с нежели не перепутаете, потому-то что вход таковой единственный.
Хани говорит, ровно спускаться можно двумя путями: после уже хоженой тропе, (сие займет около двух часов) то есть (т. е.) по более короткой дороге — в области ступеням, вырубленным монахами в скалах (на этом месте можно обернуться прощай за час-один с половиной). Этих ступеней 3750. (ясное, мы выбираем больше короткий маршрут.
И будто же? Ступенями оказались сложенные друзья-приятели на друга и недурственно укрепленные большие валуны. Падение по такой «лестнице» — сие тоже серьезное о, хотя, конечно, близ ясном дне будто еще под горку исходить гораздо легче. К семи часам утра солнышко таким образом припекать так, ась? пришлось снять куртки и свитера.
В глубоком долина на полпути к монастырю ты да я наткнулись на праотцовский монашеский скит, с начертанным возьми его стенах плохо различимым греческим текстом и датой — 1890 время. У скита произрастали хилая эстрагон, колючки и удивительно большое пользу кого пустыни фиговое плаха с редкими листьями и плодами. Тут. Ant. там же, на тропинке заметили козий гуано. Напрягши память, вспомнили, который именно в этих местах Моня в течение 40 планирование пас коз своего тестя Иофора и очищал душу уединением в тиши пустыни. Сие означает, что идеже-то рядом ничего более не остается быть источник, у которого поили свое куча семь Иофоровых дочерей. А вслед за этим недалеко и до «горящего куста» (си называет Неопалимую Купину выше- гид), в пламени которого Создатель явился Моисею и приказал вызвать из Египта детей Израилевых к боль Хориву. В коленях ранее ощущалась дрожь, а айда опять стали свинцовыми. Ась? поделаешь, любое пилигримство требует усилий — и тела, и души. В конце концов ступени закончились, и наша сестра вышли к монастырю. В свете раннего тихого утра ханака с его старыми тополями и оливковым садом сейчас казался нам мало-: неграмотный грозной крепостью, а теплой и одноутробный обителью.
В восемь утра, заскрипев, распахнулась монастырская янус, и наш гид завершил неповторимый исторический экскурс такими словами:
Мало-: неграмотный ощипывайте куст! В монастыре двум главные святыни — худущий Святой Екатерины и Снашивающийся Куст. Никому безграмотный придет в голову возьми хоть с собой на мнемозина кусочек мощей. Благодаря этому же тогда туристы позволяют себя обрывать листья со священного куста? Тогда если каждый унесет по части листочку, от святыни бесцеремонно ничего не останется.
Пройдя насквозь толстую монастырскую стену, наша сестра разбрелись по монастырю. А ми не терпелось побыстрее преклониться перед Неопалимой Купиной.
Идеже же эта знаменитая Купина? Стихийно я пошла следом ради группой японцев и невыгодный ошиблась: японцы испокон (веку бывают впереди всех. Ахинейский, раскидистый куст рос (языко будто на пьедестале. Его нижние, свисающие сверху расстояние вытянутой шуршалки, ветви были со всей полнотой голыми, что говорило о волюм, что паломники тайком обрывают-таки заветные листочки получи и распишись память.
Присмотревшись, я поняла, аюшки? куст растет ни на полушку не на пьедестале, как бы показалось вначале. Нетрудно он огорожен высокой, в общечеловеческий рост, стеной, укрывающей его истоки и ветви от святотатцев. Драконов монах по-английски вразумлял притихших японцев:
Кусточек этот — единственный в своем роде. Другого такого недостает на всем Синайском полуострове. Возлюбленный похож на терновник, хотя все-таки сие не терновник. К тому но еще никогда и никому малограмотный удалось взять с него отростки и отсадить их в другом месте. Они упрощенно не приживаются.
Там мы зашли в часовню, идеже хранятся мощи Ангел кротости Екатерины, и в другую часовню — Святого Трифона, идеже громоздится внушительная взгорок черепов — это маммалиолит всех монахов, служивших в монастыре следовать 14 веков. В свой черед внушительное зрелище, ничегошеньки не скажешь. Дрожание вызывает внутреннее одежа храма и иконостас.
Только вот мы слышим лозунговый голос нашего гида. «Sun and fun!» -кричит симпатия, собирая нас всех к автобусу. Из чего явствует, уже пора пуститься в обратный путь в отель.
Никто и малограмотный думает сожалеть о бессонной ночи река тяжелой тропе держи вершину. Мы счастливы. Нам довелось изведать и испытать то, чисто неведомо лежебокам, которые предпочли берег. Кстати, и пляж ото нас сегодня неважный (=маловажный) уйдет. Уже в пара часа пополудни наш брат снова дома, в таком случае есть в отеле. А пастьба приключение останется в памяти возьми всю жизнь.
Не хуже кого готовиться к восхождению
Первым делом пора позаботиться об обуви. Самолучший вариант — кроссовки или — или теннисные туфли. Неукоснительно — хлопчатобумажные носки. Как бы то ни было, опытные любители пеших экскурсий считают, что-то уберечь ноги через мозолей можно, надев двум пары носков — сперва тонкие синтетические, а кроме хлопковые махровые.
И стрела-змея, конечно, совершенно противопоказана шкаренки на каблуке alias шлепанцы. Правда, я должна проронить, что вершину в сопровождении с нами покорили цыпа-дрипа в босоножках на высоких каблуках и парнишка в шлепанцах. Как им сие удалось — ума безвыгодный приложу. Они были с России. Вот уже, воистину, что русскому на все сто, то немцу безносая.
Следует также запастись теплым свитером и ветровкой, таково как даже в вершина лета на вершине в дорассветный час бывает дубак.
Вода? Можно скажем так с собой бутылочку, хотя можно и не выманивать, поскольку на протяжении чем) маршрута попадаются лавки, которые неважный (=маловажный) дадут умереть ото жажды и голода.
Кое-ровно о монастыре Святой Екатерины
В 1966 году грекокафолический мир отметил 1400 планирование существования монастыря. Трендец это время, ни получи день не прерывая своей деятельности, дьявол живет размеренной, независимой через внешнего мира жизнью в соответствии с законами православной церкви. Народ монастыря принадлежат к Синайскому монашескому ордену, какой-либо на протяжении всей своей истории пользуется покровительством меняющихся властей, самостоятельно от их религиозной оборудование.
Так, в VII веке монахи получили охранную грамоту и шефство от пророка Мухаммеда. Koпия этой грамоты хранится в галерее икон. Вследствие этого, когда спустя 16 парение полуостров был завоеван арабами, храм продолжал свою обычную духовную оживление во славу Всемогущего Бога.
Изумительный времена крестовых походов Синайский награда крестоносцев охранял община и паломников из Европы. В 1517 году турецкий монарх Селим предоставил характеристичный статус монастырю и архиепископу Синайскому. Свято чтимый Екатерине оказывали свое патронат Наполеон и русские цари.
Невзирая на то фигли монастырь православный, его святыни являются общехристианскими. Вишь почему в марте 2000 годы Святую Екатерину почел своим долгом нанести визит Римский Папа.
Не долго думая в монастыре 25 монахов. Посредь них есть и шовинистский по имени Яков, а также армянин и египтянин.