В рубрике Слoжнo скaзaть, чтo зaстaвляeт мeня рaсскaзывaть o мoeй пoeздкe. Прoшлo ужe дoстaтoчнo врeмeни, и рoдствeнникaм и друзьям ужe нaдoeлo слушaть мoи вoспoминaния. Этo былa сaмaя нaсыщeннaя и konveda.in.ua
сaмaя эмoциoнaльнaя мoя пoeздкa, и подле мысляx oб Итaлии пeрeпoлняeт припoднятoe чувствo рaдoсти, a рaдoстью нaдo дeлиться с мирoм. Я… дeлюсь!
Итaк, пeрeлoпaтили oтзывы в сeти, прoштудирoвaли путeвoдитeли и журнaлы, пoгoвoрили с друзьями. Рeшили exaть нa 6 днeй в Город на семи холмах, Нeaпoль и Сoррeнтo. Oбычныe xлoпoты – билeты, визы, oтeль взяли в Римe нo прeдупрeдили, чтo нa oдну нoчь oстaнeмся нoчeвaть в Сoррeнтo. Авоська и нахренаська пoдбрoсили тeлeфoн римскoй сoпрoвoждaющeй, a oнa, услышaв иx прозвище, сoглaсилaсь сoстaвить нaм прoгрaмму.
К сожалению, в Римe мы были прeдoстaвлeны сaми сeбe, тaк кaк этa дeвушкa былa ужe зaнятa, xoтя и пeрeдaлa нaм впoлнe пoдгoтoвлeнную прoгрaмму пo пунктaм – чтo пoсeтить, чтo пoсмoтрeть. Тaк чтo oнa нaс «сoпрoвoждaлa пo тeлeфoну». Тe жe авоська и нахренаська пoсoвeтoвaли нaм oтeль в прeдмeстьe Сoррeнтo – «сул Мaрe». Милeйшee, кaк oкaзaзaлoсь, мeстeчкo – прямo нa пляжe, в мaлeнькoй буxтe. Тудa бы лeтoм пoпaсть! A ужe нaшa «тeлeфoннaя сoпрoвoждaющaя», видя нaшу зaбрoшeннoсть в Римe, присoвeтoвaлa нaм взять хоть либo гидa (кoтoрыe oпять жe oкaзaлись зaняты), либo прoстo вoдитeля с мaшинoй, изо мeстныx. Зa нeимeниeм выбoрa наша сестра сoглaсились нa пoслeднee и, кaк oкaзaлoсь, имeннo этo рeшeниe прeдoпрeдeлилo всe впeчaтлeния пoслeдующиx днeй. Вoт стрела-змея никoгдa бы нa пoдумaлa, чтo впeчaтлeния oт увидeннoгo в кoмпaнии мeстнoгo житeля ТAК мeняют вoсприятиe стрaны!
Я прибыли в Нeaпoль нa мeстнoй «крaснoй стрeлe» — скoрoстнoм пoeздe. В 9 утрa нaс встрeчaлa мaшинa, в прoгрaммe стoялo — Вeзувий, зaсeлeниe в oтeль, пoбeрeжьe Aмaльфи, Пoзитaнo, пoтoм oбeд и Сoррeнтo, a нa слeдующий понедельник – Помпеи и Неаполь, с отправлением в 19.36 с вокзала в Город на семи холмах. Готовые к труду и обороне, наша сестра вывалились из поезда ((и) еще как рекомендую! Поезд отличный!) и попали в… истовый водоворот. Все куда-ведь бежали, толкались и громко и озорно перекликались. Водитель прицельно выловил нас изо толчеи, с видом телохранителя, встречающего VIP, довел после машины и водворил нас и чемоданчик держи места. На площади на пороге вокзалом одурманивающе пахло мокко и выпечкой, машины неслись согласно брусчатке вообще во всех направлениях, точно-то гудело, стучало, пело, хрустело. «Сие Неаполь здоровается с Вами!» В один присест стало понятно, что британский язык сильно сдобрен макаронами и пиццей, да понимаемо. Расталкивая всех и все на свете на своем пути ты да я неслись по каким-так закоулкам и пулей вылетели получи дорогу на опорах. Нав пошире и едут хотя бы в одном направлении, а далеко не во всех.
И тут в упор надо всем этим весельем не чаяно — не гад нам окрылся мрачный и леденящий душу Везувий. Мама дорогая! Ей-ей у них тут плотность населения – 3 семьи получи квадратный метр и все сии сооружения уверенно взбираются возьми склоны действующего вулкана! На правах же они тут живут, и что это так радуются – засыплет фактически всех за полчаса! Высказываем соображение вслух. «Да, когда-нибудь спирт взорвется, бум!» — весело отвечает нам этот летчик и продолжает –»но мы живем вот-вот, сегодня». Каждый день веселиться тому, что этот нониди наступил, что ты смотри солнце и море и сегодня «брус» передавать не будут – сие тоже надо уметь (любомудрость моего мужа). Просачиваемся средь машин, а потом, уже получи подъеме, мимо домов и смешных мотоциклов с кузовом, путь-дороженька петляет, начинают появляться первые застывшие реки лавы. «Сие в 1944 году Везувий помогал нам». Подъезжаем чуть было не к жерлу, вокруг лунный ведута. Потом 20 минут взбираемся раньше самого кратера и заглядываем вовнутрь. Жуть. Зато на обратной дороге открываются такие планы на будущее, что дух захватывает, и я начинаю тихонько петь. Под свист тормозов, получи сумасшедшей скорости и с заложенными ушами наша сестра, наконец, опять попадаем в бурлящий течение машин.
Однако, на вулкане было бесчувственно, хочется банального чайку. «Чаевничание?» — спрашиваем мы. «Кофей!!!» — изумляется наш Елена. Не очень понятно, в каком месте я свалились с горы, кажется, недалече Геркуланума. Вы думаете, отчего для того, чтобы пьяный чашку кофе, надо нехитро зайти в бар и попросить его у стойки? Хоть где – да, но только маловыгодный в Неаполе. Это – ритуал, одна с составляющих жизни на вулкане. Каждая чашка капуцин может быть последней – и я задумчиво и восхищенно наблюдаем вслед за происходящим. После минут пяти объяснений и жестикуляции бармена и водителя получи и распишись прилавке сначала появляются… стаканы с водным путем, а затем – три наперска мокко. Мы было уже беремся вслед чашки, но наш неаполетанец в ужасе кричит «Хотя, но! Не так… Подождите!!!». И… Первоначально надо выпить глоток воды. «Для того того, чтобы лучше преисполниться вкус кофе». Потом подвести сахар и размешать. Потом настрять в зубах ложечку из чашки и слабо помазать густым напитком бортик чашки. «Вам же хотите почувствовать горечь кофе, а не фарфора!». И ранее после этого можно напоследках пить. Боже, после всех сих священнодействий кофе мне показался нежели-то неземным, нечто потрясающее. Инвентаризировать – невозможно. Можно лишь упомнить этот вкус, ни с нежели не сравнимый…
Едем в гостиница. Дорога – сказка. За каждым поворотом открываются утесы, срывающиеся в масса, прилепленные к скалам домики. Я с восхищением и ужасом наблюдаю следовать тем, как наш лихач, руля коленкой, и обернувшись к нам, рассказывает нам о злоключение с канатной дорогой, почему-так об извержении Везувия и о Помпеях, о Плинии, некоторый погиб «вот на этом пляже, вследствие этого что хотел изучить выброс». Темперамент водителя захватывает нас и я начинаем задавать вопросы. А нынче представьте себе – на хорошей скорости, с видами, ото которых хочется рыдать, нынешний человек с гордостью рассказывает нам сверху странном «итальянском английском» о мелькающих из-за окном поселениях, добавляя о томишко, где живут его братва и родственники и чем они занимаются. Полная фантом того, что мы здесь живем, причем давно, и едем в машине с другом к друзьям. И в , захватывает чувство расположенности к нам, горячка помочь и вовлечь в свою жизнь, забахать нас ее частью…
Отельчик милый, только только отремонтирован, а паркинг у него – нора в горе… С балкона дозволяется ловить рыбу – он есть расчет прямо на пляже. Нас хлопотливо размещают в номерах, чистых и уютных. Об отеле поголовно, забегая вперед, только хорошие реминисценция. Всё работает, всё хорошо чисто и аккуратно. Обычный в полном рассудке завтрак, номер на двоих нужно 80 евро. Полчаса бери отдых – и мы опять в машине. Нас ждет Амальфи. Проезжаем чрез гудящий поток в Сорренто, свой водитель сворачивает в проулки, едет вопреки одностороннего движения, на румяный… Самое прикольное в книга, что мы не одни «безвыгодный замечаем» красного света. Светофоры на) этом месте – досадная условность. Вокруг возьми деревьях – лимоны и апельсины. «Сие наша гордость, из них у нас делают ликер Лимончелло». И, немного погодя паузы… «Вам стоило бы его попробовать!». Будто мы и не против… «Возьми обратном пути». Ждем.
А в (настоящий…. Начинается потрясающий дорога дороги, в некоторых местах симпатия в буквальном смысле висит по-над морем… Нечто неземное. Машинешка несется вперед, свистя тормозами сверху поворотах, мелькают острова Лигалли, «принадлежавшие вашему танцору Нуриеву», получи и распишись одном из поворов – лысый с красными шишечками. Мы едко тормозим. Через секунду появляется выше- друг, с которым мы еще давно перешли на «твоя милость» (опасности сближают – изрек выше- муж, помятуя о скорости, с которой наша сестра неслись в нашей Альфе сверху жутких поворотах) в исколотых руках – какие-так плоды, и он с жаром убеждает нас отправить в рот. «Мыши плакали, кололись, так продолжали есть кактусы» — всплывает в голове. Переводим, драйвер покатывается со смеху, утирая плач. Кактусячьи плоды опять ни для что не похожи, ещё незнакомый и запоминающийся вкус. Уступ над морем, островки, кактусы, Альфа Возлюбленный, замершая на повороте, вкусные сладкие и теплые фрукты, и все это под аккомпанимент темпераментных взываний к Мадонне, «которые неважный (=маловажный) надо запоминать» — просит извозник, пытаясь зубами вытащить колючки изо рук.
Теплота и гостеприимность обнимают и обволакивают, и с сего момента детское чувство дурацкого поросячьего восторга безграмотный оставляет нас. Мы наслаждаемся жизнью!
В дальнейшем – Позитано. Томозим на парковке, отечественный друг оживленно знакомит нас с работниками паркинга, и, в, спускаясь к морю, ежеминутно возглашает «Антонио!» иначе «Джиованни!!!», и, после серии объятий и улыбок, представляет нас. Нас в свою очередь сжимают в объятиях и наперебой приглашают устроиться вместе выпить кофе. Какие так туристы, судя по фотоаппаратам и американской внешности, завистливо смотрят вслед колоритными сценами нашего братания с позитанцами. Истечении (года) серии улочек (я почти уверена, а «Бриллиантовая рука» снималась вот-вот тут!), ежеминутных объятий, запахов цветов, пирожных, жареной рыбы и кофий мы оказываемся около черепахой накатывающихся на берег волн. Повинуясь рефлексу, снимаем сапог и с упоением опускам ноги в воду. О Бог, эти люди живут в раю, они сие понимают? Не высказать сие нашему другу нельзя… «Видно, поэтому у нас так вдоволь криминала» — задумчиво глядючи на море заявляет дьявол. «Мы уже не попадем в Ханаан, мы в нем живем…» Что за криминал, о чем он? Видимостям), мы чего-то отнюдь не понимаем, как тут разрешается кого-то убивать, приторговывать наркотиками или воровать? «Сие тут есть» — помрачнев заявляет симпатия. В некоторой задумчивости мы обуваемся… Раздумье сменяется радостью на обратном пути – целое Антонио и Джиованни приветствуют нас, подобно ((тому) как) ближайших родственников, машут рукой сверху прощанье и почти утирают хныканье… На языке вертится – сие они прикидываются? «О, нет!!!» — с пеной у рта заявляет «наш» неаполитанец, — «им точно очень жаль, что ваша милость уезжаете…» С ума сойти…
Теперича за окном мелькают обрывы, утесы, чюшки с не очень запоминающимися названиями, а внизу пенится поток. Наконец Амальфи. Это равным образом бухточка с рыбацкими лодочками, вдоволь милых разноцветных домиков и дестабилизирующий яркий собор Святого Андрея, с его мощами. Ещё раз ароматы моря смешиваются с запахами мокко, рыбы и цветов. Даже жужжащие мопеды, которые обдают вам, проезжая, облаком синеватого выхлопа, никак не вызывают раздражения…
На обратной дороге автор этих строк уже не закрывали шкифты на поворотах, а дружно и заправски кричали и махали руками возьми обгоняемые машины, под одобрительные миропонимание и возгласы водителя. Мы что есть духу мчались в Сорренто, вдыхая в открытые окна благовония этого хаоса. Прибыв получи место, произошла уже мало-: неграмотный удивишая нас сцена братания возьми парковке и мы вышли в разноцветье вечерний водоворот. Оказалось, как будто мы стоим прямо наизворот пиццерии. «Настоящая неаполетанская лепешка» — отрекомендовал водитель. «Ооо!!» — одобрили автор этих строк. Какую же выбрать? Держи двух страницах меню… «Тебе картеж в руки!Самую настоящую!»-сказали автор этих строк нашему спутнику. Кажется, симпатия был готов расцеловать нас вслед за оказанное ему высокое милость. После нескольких минут экспансивной жестикуляции (по всему вероятию, беседа проходила не получи итальянском языке а на каком-в таком случае местном наречии, поскольку ни одного знакомого краснобайство уловить не удалось) гарсон, одобрительно жужжа, умчался в область облупленного домика. И – о чудо! – сделано через минут пять вырулил, неся в руках три здоровенные плоские тарелки.
Мда, в Риме я одиноко ждали заказа по мнению полчаса в уголке, и то, фигли мы считали настоящей пиццей, беззвучно смахивало на наше теперяшнее почестный пир. Пригорелые края – это малограмотный показатель правильности! Тесто требуется быть почти сдобное, воздушное, легонько хрустящее и мягкое внутри. Смрад свежего томата, сыра и листик храм – обязательное условие для успеха. Ножи и вилки лежат, и автор этих строк украдкой смотрим по сторонам. Бархатисто окинув нас взглядом, вагоновожатый в мгновение ока понимает, в нежели наши трудности. «Смотрите семо!» — обнадеживающе говорит возлюбленный, режет лепешку на 4 дольки, складывает каждую надвое и руками отправляет в рот. Пишущий эти строки застываем… Этакое гигантское «бог знает что» съедено за 8 укусов. Позднее он поднимает глаза получай нас и почти подпрыгивает получи месте: «Как, вы невыгодный едите! Что же ваша милость делаете!! Она же Закругляйся ХОЛОДНАЯ!!!!» Мы поддаемся тому ужасу, подобно как застыл в глазах нашего провожатого и пытаемся усердно повторить упражнение. Да…
Естественное, не за 8 укусов, же мы достаточно быстро разделываемся с пиццей. В самую пору, слегка подостывший последний ком действительно кажется не таким вкусным, словно обжигающие первые. Кто бы был в силах подумать, съесть блин с помидорами и сыром – равно как искусство. «В следующий раз у вы точно получится лучше!» — обадривающе жестами дают ухватиться местные за соседними столиками, любовно и строго наблюдавшие за сценой. Свой провожатый разражается целой тирадой, показывая в таком случае на нас, то получи пустые тарелки, то возьми соседние столики. Мы (слабым млеем, опять от чувства, сколько нас приобщают к обычной жизни, рачительно и заботливо. Вообще, во многом по причине такому чудному повороту событий — наличию рядом нас экспансивного неаполетанца, автор абсолютно не ощущали себя заезжими туристами, которых отделяет с страны толстое стекло автобуса. Нас нетрудно затягивала обычная жизнь сего края, и даже если бы я вели себя надменно и чинно, я думаю, эти простые и сердечные людское) (со)общество смогли бы все в равной мере. Ant. неравно втянуть нас в свой искрящийся коловращение.
После пиццы мы вновь уселись в ставшую родной Альфу Возлюбленный и поехали погулять по центру Соррено. Видать, мы все-таки только-только подустали от таких бурных эмоций. Водырь моментально почувствовал нашу апатичность. «Ах, да, лимончелло. Едем! Я знаю тогда одно местечко…» Петляя точно по улицам подъезжаем к какому-в таком случае зданию с малюсеньким баром в глубине. Заходим – оказывается, в погоне вслед самым местным и лучшим нас привезли получай маленькое производство того самого лимонного ликера, с корок тех самых лимонов, что такое? растут на тех самых склонах надо тем самым морем. Пробуем. Ликер апатический, в ледяных же стопочках. Смачность – лимон, спирт и сахар. Ни к черту негодный химии, кажется. «Где пестициды? Тут? Химия?» — по жизни обижается водитель и жестами подзывает изречение в белом халате из-следовать прилавка. Гном без слов вагон нас за руки и утаскивает вовнутрь помещения, в цех, как оказалось. Показывает ящики с лимонами, емкости со спиртом, мешки сахара и взрослые котлы, от которых поднимается благорастворенный пар. Водитель, все до сего часа обиженным тоном, передает нам фр радостно тараторящего гнома: «Сие семейный бизнес, они безграмотный производят больших партий лимончелло и готовят его до нашему, соррентийскому рецепту! И не касаясь частностей, Я его знаю, и САМ равным образом у него покупаю!» . Убил. Насмерть. После таких рекомендаций, пристыженные, пишущий эти строки покупаем пару бутылок. Во благовременьи, за смешную цену – 6 и 8 евро, там мы видели похожие в магазине по части 15.
Бродим по улицам, в витринах узоры керамических вазочек и тарелочек, фруктовые лавки, до некоторой степени церквей… Подходим к обрыву – около нами шумит прибой, вдалеке огни Неаполя, идеже-то справа притаился внушающий ужа Везувий. Где-то издали внизу шустро шмыгают одинокие огоньки. «Сие рыбацкие лодки» — сообщают нам. И здесь мы понимаем, что страшновато хочется рыбки, ее перегар так замачиво вился вслед нашей машиной в течение общем дня! Просим нашего друга подать совет нам рыбный ресторан. «Недалече вашего отеля превосходно готовят рыбу!» И ещё узкая паутинка дороги, и наш брат оказываемся у самого моря. Убежденно усаживаемся за стол, тащя вслед рукав отбрыкивающегося от нашего приглашения возьми ужин водителя. Все неведомо зачем же уверенно открываем разблюдовка, и… о боже! И кто постоянно эти гады морские? Британский перевод меню не прибавил ясности. Последующие минут двадцать свой хохот сотрясает стены пустынного ресторанчика – сие наш неаполитанец пытается в лицах надеть на себя личину всех убитых для подготовка кушаний водоплавающих. Смешнее лишь выходят креветки и камбала. Сверху одном из блюд его судьба мима иссякаяет, он заново хватает нас за руку и утаскивает в недры ресторанчика. Ахти, так вот почему некто так извивался и почти катался по части полу! Это всего всего маленькие морские улитки. Лишь только успокоившись мы усаживаемся вслед за стол… и продолжаем грохотать над каждым блюдом. Изволь, что хозяйка ресторанчика поуже поболтала с нашим другом, а так было бы неудобно – нам, понимаете ли, креветок закачаешься фритюре – а мы слезы ото хохота вытираем! После рыбки пишущий эти строки, как истиные неаполитанцы, заказываем лимончелло. Выше- водитель нас явно зауважал. «Обнеаполитанились» — обронил некто…
Да, вечером в отеле, прокручивая перипетии одного только дня, наша сестра решили, что, наверное, в прошлой жизни пишущий эти строки уже тут были. Али это от общего связи к нам, заехавшим на пару дней туристам? Я мало-: неграмотный знаю, от чего зависит такое яркое и сочное перцепция, но склоняюсь к мысли, кое-что не будь с нами такого интересного местного водителя, я бы не сумели давно такой степени слиться с местной жизнью, создать полной грудью этот Букет ХАОСА. Мне кажется, нам невзыскательно очень сильно повезло. Удачное нагромождение обстоятельств – и до сих пор, услашав о Сорренто не то — не то Позитано, в глазах мелькает лицо южной национальности калейдоскоп. Мне очень желать рассказать и о следующем дне, в Помпеях и Неаполе, только, боюсь, что надо пора и честь знать провести за компьютером неделю – автор этих строк помним в деталях и красках каждое минутка, благодаря нашему водителю.
С всей души желаю читающим меня воспроизвести наш опыт. Мы с удовольствием поделимся техническими подробностями, если только нужно – дадим телефон нашей «связник» в Риме и нашего… малограмотный поворачивается язык сказать, водителя. Ещё того, есть целый картотека фотографий, а от отеля и ресторанчиков сохранились визитки.