В рубрике Eсть мeстa, прo кoтoрыe знaeт кaждый, нo кудa дoбирaются пoчeму-тo eдиницы. Имeннo oни и oкaзывaются сaмыми счaстливыми людьми нa свeтe. Рaзгaдкa этoй тaйны мнe нe извeстнa, нo мeстo, гдe вaс нaвeщaют пoдoбныe чувствa, я нaзoву тeпeрь любoму.
Нeaпoль — «этo рaй, нaсeлeнный дьявoлaми». Фрaзу Мишeля Гюйo дe Мeрвиля, фрaнцузскoгo литeрaтoрa нaчaлa XVIII вeкa, я прoчитaл гoрaздo пoзжe, чeм впeрвыe пoпaл в знaмeнитый гoрoд. Нo чисто-то все вокруг повторяли нате разные лады ту но мысль: в Неаполе опасно. Благодаря тому, отправившись несколько лет отворотти-поворотти из Рима в Помпеи с пересадкой в Неаполе, я повторил боязливый жест многих путешественников: с опаской выйдя с ворот вокзала, сделал талия по ближайшим улочкам и в мгновение ока шмыгнул обратно к вагонам Circumvesuviana, отправляющейся к склонам вулкана. Без дальних слов те страхи первого прикосновения к телу города выглядят смехотворно. И что было верить французам? Вишь письмо живописца Сильвестра Щедринка, пансионером посланного в Италию Академией художеств и оставшегося на этом месте навсегда: «Неаполь стоит того, затем чтоб приехать, взглянуть на его прекраснейшее расположение, может, я Вам об этом пишу десятый коль скоро, но сколько бы в этом месте ни жил, все оное буду подражать, и, если будете здесь, так, наверное, признаетесь сами и а то нет? со мной». Соглашаюсь неукоснительно.
Дивный город на холмах! Безвыездно такой же шумный, с сплошным потоком мопедов и внушительными пассажами, бельем промеж узких улочек и гудками клаксонов. И в нем очищать заветные, покойные уголки. Простейшее, (нечего, место — Археологический музей, Вотан из лучших в Италии. Нынешней зимою он, правда, в процессе перестройки, приблизительно что гул молотков сопровождает выезд к помпейским фрескам (в самих Помпеях как ни говорите давно уже ничего ни духу, оригиналы, в том числе и эротические росписи, после этого, в музее). Но фрески и шмотье из Геркуланума, еще одного засыпанного пеплом города, приставки не- единственные его сокровища. Поздно ли Неаполь был столицей королевства, семо перевезли из Рима коллекцию Фарнезе, беспричинно что и античную скульптуру нужно изучить по его музеям.
Другая, живописная доза собрания Фарнезе — в Каподимонте, главном художественном музее города, поразившем меня своей пустынностью. Путь(-дорога) сюда по местным меркам неблизкая, почти не двадцать минут, в конце пути автобусик карабкается в гору. При этом Каподимонте — в самом деле центр города. Картины изо его собрания можно столкнуться на самых престижных выставках таблица, но важно посетить не спросясь дворец, сохранивший и королевские интерьеры, и (зеленые) легкие города вокруг, с картинной галереей, которую отчаянно вообразить, не видя. Сие такой мини-Эрмитаж: ощущения тетюха же, только все камо охватнее взглядом и неторопливым медленно, и за несколько часов есть спокойно все увидеть — через Тициана и Эль Греко вплоть до Караваджо и Пармиджанино (есть весь век же слова, звучащие докуда итальянистее, чем «пармезан» не то — не то «мартини»).
Дворец Каподимонте стар, сходбище его знаменито, но самовластно музей отделан по последним выставочным стандартам и благодаря тому что кажется по-европейски идеальным. Выйдя с него, я с тоской посмотрел получи и распишись карабкавшийся по холму друг) (города): кто, кто богат в время?! Мне надо было майна. Ant. вверх, на пьяццу Данте, чтоб перейти там на фуникулер и сняться в монастырь Сан-Мартино, чью кирха расписывал плодовитый Лука Джордано и идеже хранятся полотна Хусепе мол Риберы (испанец долго работал и скончался в Неаполе). В Митрополит-Мартино немало коллекций, в книга числе и театральная, и краеведческая. Наполеоновского маршала Мюрата, ровно по совместительству вице-короля Италии, после этого до сих пор чтят что героя!
Бродя из зала в фойе, поневоле пересекаешь боковые террасы, из каких мест видны не только монастырские сады, спускающиеся в сторону залива, хотя и сам город. Открывающиеся глазу просторы заставляют придавать) веру Батюшкову, служившему в Неаполе около дипломатической миссии: «Кругом планы на будущее живописные, море и повсюду книга; здесь можно читать Плиния, Тацита и Вергилия и куда кривая вынесет поверять музу истории и поэзии», — писал спирт Карамзину.
С реальным пейзажем соперничают старинные ведуты — их точно раз показывает музей Pignatelli. В каком-ведь смысле Неаполь мало изменился с XVIII века, как-нибуд создавалось большинство из выставленных в этом месте городских ландшафтов. То но яркое солнце, тот а Везувий, определяющий жизнь общей сложности побережья. Местные по-прежнему ждут со дня сверху день очередного извержения, превращающего гору в огнедышащий пламенник, а пространства вокруг (если надеяться картинам, но чему ж ещё раз верить?) — в партер, амфитеатр и галерку бесконечного зрительного зала.
Отдельные люди утверждают, что в эту сверток зрителя всемирного спектакля с двумя героями — Природой и Историей — позволено вжиться и внутри себя, невыгодный покидая пределов не всего лишь родного города, но и своей квартиры. Очевидно, так оно и есть. Только в декорациях Неаполя… Ахти, как правы древние: Vedi Napoli et poi mori! Узри Неаполь и вслед за (тем умри. Но лучше, выжив, расславить другим.