В рубрике Пo нeй душa и стoнeт и тoскуeт…
Oнa — весь рaй, вся рaдoсти пoлнa…
Н.В. Гoгoль
Мeчтaeтe увидeть, пoчувствoвaть сaмый нeoбычный, рoмaнтичный и сумaсбрoдный гoрoд мирa? Вaш подступ — bmorskaya.crimea.ua
в Вeнeцию.
Сoтни кружeвныx oстрoвoв, спaянныx пaутинoй мoстoв и мoстикoв; зaшoрeнныx дoмoв нa дубoвыx свaяx, прилeпившиxся френд к другу; бeз зeлeныx гaзoнoв, нo с мнoжeствoм кaнaлoв — слaдoстнaя «мeккa», дoстoйнaя внимaния, и жeлaннaя рядом тoм.
В Вeнeции нeт мaнуфaктур, пaркoв, прoстoрa, здeсь цaрствo вoды, гoндoльeрoв, твoрeний рук мaстeрoвыx с xищным прищурoм, и глaзeющиx, блaгoдaрныx туристoв. Вeнeция aжурнa, элeгaнтнa и удивитeльнo фoтoгeничнa, пoэтoму oбъeктивы фoтoaппaрaтoв у всex, кaк удивлeнныe рты, рaскрыты.
Крaсивeйшaя плoщaдь Святoгo Мaркa, вeсeлaя, чистaя, вопреки на «золотую голубятню»* и многочисленных гостей, свежая, вследствие приливам и отливам лагуны.
Сан-карло Святого Марка изначально был призван помрачить своей красотой все, что такое? создано человеком. Достигнута ли интенция, Вам судить,- поможет, хранящийся тут. Ant. там Pаla D\’Ora — огромный гранит с вкраплениями множества драгоценностей, ваяли какой-нибудь пять веков.
Приостановитесь и у прилегающих к собору, «Бумажных ворот» — шедевру готики, они ютили в далекие век писцов, помогавшим неграмотным.
Взгляните, по-над площадью царит почти 100-метровая Кампаниле — «Лесной барин дома». На ее звоннице, присмотритесь, Галилей творил близкие опыты…
Мосты это — семафоры Венеции и отрада туристов. Мост «поцелуев» — гармоничен и легок. Мостище «вздохов» через канал Рио-ди-Чертог — приют последних минут шедших в казнь. Ponto dei Pialto — примета города-знаменит тем, отчего сотворен был не Микельанджело,»заломившим» следовать работу огромную сумму, а начальником соляной таможни Истинно Понте, который предложил новое инженерное иджма крылатой арки моста.
В Венеции провел младые годы Дж. Казанова, субчик незаурядная, неясная. В Падуе я «рванул» в Падуанский ситет, Alma mater Коперника, Петрарки и, не хуже кого оказалось, Казановы, получившему после этого докторскую степень в 18 (!) парение. Пришлось мне минут пянадцать поездить и в роли Андрея Миронова в «бриллиантовом заблудке»: окрест — портики, реннесанс ХУIII века и ни одного человека…
Казанова был независимый творец, обладатель феноменальной памяти и находчивости. Вплоть до сих пор непонятно, (как) будто ему удалось ускользнуть изо крепко запечатанной венецианской одиночки. И безвыгодный важно, что суровой богине бессмертия некто принес лишь «Precis de mavie» — работенка своих последних четырех полет, отдавая ему по 12-13 часов поденно.
Но, конечно, все затмят бесшумные, черные, подобно ((тому) как) смола, украшенные позументами, гондолы, скользящие точно по черной воде «Конолаццо». Словно пело сердце, когда да мы с тобой с Димой усаживались в гондолу, точно хотелось и мы услышали мягкую, лиричную баркароллу «по-над сонною волной»* в исполнении гондольера, на правах мы смеялись и балагурили…
Не более чем черные гондолы? Отнюдь, кого и след простыл! Была и единственная Белая полувагон «неистовой маркизы» Луизы Казатти, светской королевы основные положения двадцатого века. Когда Елизавета садилась в гандолу «из одежды получи ней были только пахучки», но рядом всегда возлежал пятнистый сфинкс в бриллиантовом ошейнике, и вились округ ее ног змеи… » Живой портрет Луизы, молодой дамы с собачкой», какой потом приобрел Рокфеллер, набросал величайший Джованни Больдини, подчеркивая притчу умереть и не встать языцех: Венеция — творение искусства и любви, место, который изнывает от желания…
Сие город, лишенный одиночества, крепость не только неудержимого безумства, хотя — достойный храм всепобеждающей любви! Доказательства? Извольте. Карнавалы раньше полугода с символом-масками, хитро скрываемого безрассудства. Известны и почитаемы «ученики» этой жизненной школы: Казанова, Байрон, мало-: неграмотный менее пылкий, нашедший жилище (семь десятилетий спустя) в доме (насу)против, там же — у площади Кардинал Марко. Здесь он творил своего бессмертного Господин Жуана. В доме на Бири Гранде в приюте Достоинство Канчано, недалеко от моста Rialto, титанический Тициан создает «Венеру» — одно с лучших полотен, когда либо посвященных женщине. Вспомним и австрийского художника Ж-Э Лиотара с его венецианским символом любви с первого взгляда «Прекрасной шоколадницей», которую приобрел в первом из-за углом кафе на набережной пользу кого дрезденской галлереи Франческо Альгаротти, написавший «Ньютонизм на дам», книгу высоко оцененную Вольтером. Подходящий, Альгаротти подвиг А.С.Пушкина возьми ставшее крылатым изречение с «Медного всадника», сказав: «Санкт-Ленинград — это окно,через которое,Россiя смотрит на Европу»… А отнюдь рядом, в красивейшем палаццо дожей Мончениго у излучены Аристократ канала, четыре необычные ганшпуг над его фронтоном ваша милость видите, был схвачен инквизицией Дж.Бруно**, трувер вселенской любви. А законы Республики, предписывающие синьоритам нехило питаться, дабы все женские пригожесть были ярче, объемнее, призывнее, если бы хотите… Думаю, стоит.
Обязательно копытами, копытами, заме — piano, поцокойте по узким улочкам и переулкам, почувствуете венецианский пульс жизни без «Maserati»** — уравниловку всех жителей единственного города в мире.
Ради полноты впечатлений советую: поглубже вдохните, маловыгодный обращайте внимания на парфюмерия гнилой воды, скользните взглядом до серым, сдавливающим вас стенам, прикиньте на миг, как «бегают» и «играют» в этом месте ваши дети, как выгуливают собак…
Я-венецианец! Красиво гордо.Я внимательно оглядываю их, хочу угадать своеобразие горожан, жизнь которых всегдашний, массовый прессинг многочисленных гостей. Я видел сосредоточенные, временами, устало — раздраженные лица гондольеров; охваченные привычной страстью, беспокойные цыпки стряпающих в ресторанчиках и il bar; мягкую дружелюбность, избалованных вниманием, хозяев магазинчиков и лавок. Рядовой работный люд.
Идут годы, только изделия венецианских умельцев-зеркальщиков, искусных кружевниц, стеклодувов вызывали и вызывают бурное упоенность, они подчеркнуто элегантны, оригинальны и неподвластны времени и моде. Острова Мурано и Бурано с очаровательными разноцветными домиками нужно посетить, хотя бы к того, чтобы перенестись в лоно веков и увидеть торжество Венецианских зеркал, кружев, стекла! А город Сан-Микеле, — так чтобы отдать дань уплывшим возьми гондолах «домой» Дягилеву, Стравинскому, русским принцессам…
До сих пор пути снова приведут Вам на пл. Святого Бандероль. Покормите голубей — ритуал всех туристов решетка. Вам теперь на набережную. Видите двойка столпа впереди у Дворца Дожей, идеже в стену одного из залов встроен физия озверевшего, оскалившегося венецианца — львиные пасть (bocca di leone) — расщелина, в которую добрые граждане Венеции опускали секретные доносы? Обойдите столпы в обход — плохая примета проходить в среде ними. На набережной давайте себя обмануть бандитскими ценами из-за «высокий бифштекс с реберной костью» и чашечку мокко. Пусть взгляд Ваш маловыгодный только окинет различные развлекательные индустрия развлечений… Если Вы желаете резервировать благодарную память о городе-музее, советую: без- берите баутту — маски во (избежание лица праздников-карнавалов в виде «Бучинторо», коих множество будут Вас предлагать, возьмите чашечку с многоцветного, искристого муранского стекла и, вроде-нибудь вечером, наполните ее черным мокко или бархатистым душистым чаем и поднесите любимому человеку, десница рока, уверяю, поблагодарит Вас воспоминаниями, а Царь небесный благословит Вас в другие поместья, в новые путешествия!
Arrivederci, Venecia! (наи)лучшего), сказочный город на зеленой воде с черными, в духе уголь, гандолами и безумными, на правах любовь, масками…
* — А.Ахматова
**- тяжелый автомобиль.