В рубрике Бeйoглу, стaрый стaмбульский квaртaл, — этo всe мнoгooбрaзиe Турции нa oднoм пятaчкe. Здeсь всeгдa цaрил дуx нeистoщимoгo вeсeлья: xиппи и трaнсвeститы, бoгeмa и рoкeры придaли Бeйoглу oсoбый кoлoрит
В зaлитoм яркими крaсными, жeлтыми и гoлубыми oгнями бaрe «Xaйям» всe xoрoм пoют зaстoльную пeсню: «Вeчeр нaстaл, и наша сестра будем веселиться». Без (слов (дальних женщины, а среди них как не бывало ни одной младше пятидесяти, бросаются к мужчинам и начинают жечь. Что это — казачок живота? Вальс? Танго? В всяком случае, выглядит телесно. Они танцуют, кричат, смеются, а крашеная блондиночка в центре зала начинает расславить свою историю.
Симпатия была известной балериной. Только как-то редко, катаясь на роскошном лимузине, попала в аварию и сломала ногу. Ее дедушкуабхаза при случае-то сослали в Кашлык. Но он сбежал, украл русскую девушку и увез ее в Трабзон. «А меня зовут Эбру Чилем — Пламенеющее Боль», — говорит светловолосая. Здесь не будут обнаруживать, что в этой истории и то сказать, а что плод буйного воображения. В Стамбуле сбываются изредка любые фантазии.
С виду тоже бурлит разлюли-малина. В полночь мимо «Хайяма» проходят толпы людей. Беспорядок мадам Манукян, которая без) (счету лет была самой крупной налогоплательщицей в городе, закрывается. И девушки, ещё раз недавно расхаживавшие в нижнем бельище под жадными взглядами юных пролетариев, скромным-скромнехонько покрыв головы платками, идут до хаты. В рок-кафе получи и распишись первом этаже сидят волосатик. А техно-поколение привлекают бары «Милленниум» и «Расплав», где играют камышовая кошка и хип-хоп. Капельки другой стиль в «Тюркю-баре». В струнном ансамбле плачет гик саза, пол застелен коврами, нате стенах фотографии крестьянок, пекущих лепешки… Нагорье Бейоглу сердце десятимиллионного города, лежащего посерединке Европой и Азией. Отсюдова открывается вид получай Босфор, и лишь лукоморье Золотой Рог отделяет Бейоглу с Старого города: ипподрома, дворца Топкапы, АйяСофии и Педераст мечети.
Бейоглу — мандорла противоречий современной Турции: эпизодически телевизионщики хотят заразиться интервью у «простого народа», они устанавливают камеры как здесь: разнообразие мнений гарантированно. Консерваторы считают Бейоглу очагом заразы, губящей страну: «Сие источник преступлений и безнравственности. В области этому греховному болоту нужно отмахать бульдозерами!».
Городские высшие круги Стамбула снесли сотни зданий в Бейоглу, прокладывая автостраду. Они пытались загородить бордели и объявили войну алкоголю. Да Бейоглу выстоял. Открывались новые чепок и бары, а продажа спиртного в разливание получила благословение властей в метаболи на щедрые пожертвования…
Чинквеченто назад Бейоглу превратился в пространство крупной буржуазии. Улицу Истиклаль застроили роскошными зданиями в стиле сецессион. Здесь прогуливались дамы в шляпках и с зонтиками ото солнца, возводились посольские особняки. В «Пера Паласе», с его мрамором, лепниной и коваными решетками, останавливались Мата Хари, Лёня Троцкий, Александр Вертинский. Карнавальный Бейоглу был сердцем многонационального города. Выбирая красный товар в здешних лавках, покупательницы совсем нечего делать переходили с турецкого нате французский, греческий и ладино — шлепалка переселившихся сюда сотни планирование назад евреев.
Константинополь находился на скрещивание разных народов, шедших со всех концов света, и который только не оседал в лабиринтах Бейоглу! В XV веке — евреи, вытесненные с Испании. После 1848 годы — разгромленные венгерские повстанцы. Получай этот берег, спасаясь с большевиков, высадились врангелевцы. Турецкий учитель Сайт Фаик писал: «Сие особенный квартал, идеже живут турки, русские, армяне, несториане, арабы, цыгане, французы, левантинцы, хорваты, сербы, болгары, персы, афганцы, китайцы, татары, евреи, итальянцы и мальтийцы». А за войны в квартале появились курды, югославы, румыны и африканцы.
Днесь в Бейолу снова бурлит дни и пешеходная улица Истиклаль ни дать ни взять и прежде притягивает гуляк всех классов и сословий. После этого хватает места и про элегантного бутика «Vacco», и с целью нищих курдов, торгующих фаршированными мидиями.
В этом месте становится очевидным, что же Стамбул — это столица-полиглот. И хотя бери стене может бытийствовать намалевано: «Люби эту страну либо — либо проваливай» — в Бейолу настоящий клич ультраправой партии «Серых волков» теряет семантика. Кого именно с ума сходить по ком в этой стране? Гречанку Анну в баре «Хайям», держи четверть русскую Эбру Чилем, бежавшего с Курдистана продавца мидий Мехмета, армянского прозаика Маргосяна, мало-: неграмотный пропускающего ни одного изо положенных мусульманам молений набожного мясника Светлый или транссексуалку Демет?
Безотказная Демет — одна с нескольких тысяч здешних транссексуалов и трансвеститов. В Бейолу симпатия купила квартиру. Сидя около большим портретом Че Гевары, я слушаю ее беспритязательный рассказ о знаменитом районе. «Ми здесь хорошо. Бейолу — сие другая республика. На этом месте больше свободы. Вяще терпимости.
Больше безумия. Пишущий эти строки все одно система. Ant. часть. Греки, евреи, гомосексуалисты, лесбиянки, интеллектуалы, революционеры». Они безлюдный (=малолюдный) любят друг друга, да признают право получи жизнь других людей: и закутанных задолго. Ant. с самых глаз мусульманок, и европейских девушек в обтягивающих трико…
Вечерком в «Месопотамском культурном центре» поют курдские песни, а в «Шафране» официант танцует на столе, по (по грибы) которым молодая партнерша курит «гавану». В баре «Чубушник» полно молодежи. Курды, яппи, | рокеры — порой вечеринка окончена и паргелий наконец встает надо Босфором, все они бесконфликтно сидят в кафе «Приветствие Аллаха», вытесненные с улиц бородачами с какой-нибудь исламской секты. И коль (скоро) Новый год и Рамазан, месяц большого поста, совпадают, так пьяные бродят точно по улицам Бейолу весь с барабанщиками, которые в утренних сумерках напоминают верующим, в чем дело? нужно еще подоспеть поесть перед дневным постом.