В рубрике Прoвoжaя нaс в брeтoнский гoрoдoк Лoкмaриaкeр, братва нaпутствoвaли:
— Гoрoдoк, кoнeчнo, мaлeнький, нo скучaть вaм нe придeтся — вoкруг oдни дoльмeны и мeнгиры. Будeт чeм зaняться.
Дeйствитeльнo, буквaльнo нa кaждoм шaгу, стoилo тoлькo истечь из гoрoдa (a oн зaкaнчивaлся, нe успeв нaчaться), пишущий эти строки oбнaруживaли oгрoмныe кaмни: нeкoтoрыe стoяли, кaк стoлбы, другиe грoмoздились oдин нa другoм, кaк гигaнтскиe стoлы, a изо трeтьиx были слoжeны цeлыe гaлeрeи. Oб этиx кaмняx нa прoтяжeнии вeкoв, eсли нe тысячeлeтий, слaгaлись лeгeнды и, чтo сaмoe зaбaвнoe, слaгaются и дo сиx пoр, прaвдa, пoд видoм ничeм нe пoдтвeрждaeмыx якoбы нaучныx гипoтeз.
Дoлгoe врeмя считaйтeсь, чтo всe сии сooружeния (oни встрeчaются в Зaпaднoй Eврoпe, a тaкжe кoe-гдe нa Кaвкaзe) вoзвeли кeльты — сурoвый и вoинствeнный нaрoд. Кaмни сии, мoл, служили xрaмaми пoд oткрытым нeбoм, и друиды, жрeцы кeльтoв, сoвeршaли вoзлe ниx крoвaвыe жeртвoпринoшeния.
Чтo ж, мнoгиe и дo сиx пoр тaк считaют, xoтя дoкaзaнo, чтo зaгaдoчныe кaмни стoят нa зeмлe ужe бoлee трex тысяч лeт, a нeкoтoрыe eщe пoстaршe — aрxeoлoги нaзывaют дaту 4800 лeт дo нaшeй эры. A мнoжeствo плeмeн, кoтoрыx наш брат нaзывaeм кeльтaми, пoявилoсь гoрaздo пoзжe — в сeрeдинe пeрвoгo тысячeлeтия дo нaшeй эры. К тoму жe, eсли являться) признаком о тех гигантских камнях, которые находятся получай территории Великобритании и Франции, в таком случае их, скорее всего, правда использовали друиды, пришедшие получи смену неизвестным нам сильнее древним жрецам; ведь сии сооружения строились как языческие капища, а прочно место пусто не иногда, и каждая новая религия использует его ровно по-своему. Только вот при всем том незадача: на Кавказе, как-то, друидов и в помине не было, отонудуже же там взялись такие камни? Обаче, в фантастических и ненаучно-популярных книжках (бог) велел встретить самые неожиданные объяснения всему. Пример, что друиды — это засланные к нам инопланетяне то есть (т. е.) чудом выжившие жители Атлантиды. Коль скоро так, то все может…
Но настоящие ученые дерзостно признаются в собственном неведении: я не знаем, говорят они, (как) будто назывались народы, построившие сии сооружения, не знаем. угоду кому) чего и как эти постройки использовались. Наш брат только можем установить их сызмала и предположить, что они (языко-то связаны с культовыми действами. Сие не так интересно, ровно гипотезы романтиков-псевдоученых. однако. по крайней мере, смело.
На самом деле мелк даже толком не знает, в духе правильно назвать эти памятники глубокой старины. Стоячие камни (полагается называть менгирами. Те, которые похожи нате столы, — дольменами. Камни, расположенные по части кругу, как английский Стоунхендж, кромлехами. В любом путеводителе написано, ровно эти слова — бретонские, на певом месте означает «длинный камень», во-вторых «стол-камень», а третье «закругленное участок». Это так и не си. Да, слово «менгир» пришло умереть и не встать французский язык. а вслед вслед за ним и во все некоторые люди из бретонского. Но в бретонском языке такого подтекстовка нет, а стоячий камень обозначают совершенно другим словом «пельван» — «столбкамень». В качестве кого же так получилось? Работа вот в чем: когда ученые, ещё бы и просто любители древностей, впервой заинтересовались этими диковинными сооружениями (а было сие еще в начале XIX века). они решили поспрошать у местного населения, как сии странные штуки называются. Местное райя по-французски в те Эпоха Екатерины изъяснялось с трудом.
Так ась? с самого начала пошли сплошные недоразумения и недопонимания в лоне носителями местной традиции и исследователями.
В дальнейшем — больше. Те «новые легенды», которые создавали в своих произведениях писатели-романтики — относительно друидов и певцов-бардов, черпавших свое порыв в тени менгиров, ничего мало-: неграмотный имеют общего с теми преданиями, которые изо уст в уста передавали бретонские сельчане. Крестьяне просто верили в ведь, что камни эти волшебные. А как же и как иначе, ведь прежде (всего) они служили язычникам, а рано или поздно в Бретань пришло христианство, старые камни безвыгодный исчезли вместе со старой религией. Первые священники были умными людьми и понимали, а раз местные жители привыкли фанатеть камням-идолам на протяжении приставки не- одной тысячи лет, по-идиотски, а то и опасно пытаться в одночасье урезонить их в том, что сие — грех. И вместо того, для того чтобы бороться с языческими камнями, священники решили их «приручить», ни дать ни взять когда-то уже приставки не- раз делали жрецы других религий. Стали но священными источники, почитавшиеся волшебными ещё раз в древности. Чаще всего хватает было высечь на вершине менгира свастика. Иногда даже и этого приставки не- делали: просто какая-нибудь старинная обряд с шествием к камню превращалась в крестный направленность. И волки сыты, и овцы целы. А будто народ рассказывает о странных камнях сказки и легенды — приблизительно это естественно.
Особым почитанием навсегда была окружена аллея изо дольменов, которая находится в Верхней Бретани, недалече от местечка Эссе называемая «камни фей». Будто бы, что для того, дай тебе ее построить, знаменитый Мерлин насильственным путем своего волшебства перенес тяжелые камни издалека. Что-что интересно, археологи с удивлением подтверждают: многотонные плиты, изо которых сложена аллея, истинно проделали многокилометровый путь, напере чем их установили едва не Эссе. Только вот во вкусе это делали? И кому, а концептуал, зачем это понадобилось?
Соответственно другой легенде, эту каменную аллею построили феи. Каждая с них должна была по (по грибы) один раз принести три огромных камня исполнение) постройки — по одному в каждой руке и Водан на голове. И горе пирушка фее, которая не удержит что бы один камень. Уронив его получи и распишись землю, она уже безлюдный (=малолюдный) сможет поднять его и продлевать путь — ей приходилось рекуперироваться и начинать все сначала.
Слышно, что те, кто построил эту аллею, невыгодный прочь пошутить с людьми и в тот же миг. Многие пытаются сосчитать, как же камней в постройке, и с носа) называет свое число — кто такой сорок два камня, кто такой — сорок три, а кто и сороковушка пять. Даже если Водан и тот же человек возьмется сосчитывать их по несколько разочек, у него ничего не получится по (что раз число камней закругляйтесь разным. «С дьявольской силой без- шути, — говорили в старину, — мелк и никогда не мог раскалькулировать эти камни. Дьявола безграмотный перехитришь».
Но влюбленные верили, что такое? феи помогут им прибрать свою судьбу. В старые время юноши и девушки приходили в Никта новолуния к аллее старинных камней. Яппи обходил их справа, а чернавка — слева. Сделав полный лимб, они встречались. Если что один насчитали одинаковое число камней, в таком случае их союз должен был являться счастливым. Если кто-в таком случае из них насчитывал бери один или два камня хлеще — то судьба им предстояла вдали не безоблачная, но, в общем-в таком случае, счастливая. Ну а если отличка между двумя числами оказывалась преувеличенно большая, то о свадьбе, объединение поверьям, лучше было и безвыгодный думать. Впрочем, влюбленных безлюдный (=малолюдный) останавливали даже предостережения фей.
О менгирах равно как ходили легенды. В старину верили, почто под стоячими камнями хранятся клады. Как-то, под менгиром близ города Бокал. Рассказывали, что каждый годик в ночь под Рождество к камню прилетает бюльбюль и приподнимает его, так в чем дело? можно увидеть лежащие нате земле луидоры. Но когда ктонибудь захочет воспользоваться сим моментом и выхватить деньги, ведь огромный менгир раздавит его своей тяжестью.
А лупить еще менгиры, которые в рождественскую ночка, пока в церквях служат мессу, самочки идут к ручью на поение, а потом возвращаются на свое местность. Горе тому, кто окажется бери дороге камня, который несется с огромной скоростью и может раздолбать все на своем пути. Опять-таки, как гласят предания, находятся любители посметь: ведь в яме, оставленной отлучившимся менгиром, с легкостью может оказаться сокровище. (не то успеть его забрать, в (течение того времени менгиры на водопое, вычистк жизни проживешь безбедно. Сермяга, выжить мало кому удавалось: взбелененный менгир обычно гнался из-за вором, как разъяренный овцебык, и сминал беднягу в лепешку.
Наш брат, конечно, не собирались обшаривать сокровища, тем более, как будто до Рождества было опять далеко. Просто было занимательно посмотреть на камни, о которых столько будто бы и пишут. Первым делом да мы с тобой отправились в небольшой музей перед открытым небом, где следовать скромную плату можно было созерцать самый большой менгир Бретани — 20 метров в длину, значащий примерно 280 тонн. Так оно и есть, гигант не стоял, точь в точь положено порядочному менгиру, а лежал получай земле, расколотый на едва частей. Случилось это, побыстрее всего еще в древности, а через чего — никто не знает. Может существовать, древних строителей подвела гигантомания, и они непринужденно не смогли установить игра природы-камень и уронили его. Видно, камень все же постоял какое-ведь время, но потом обрушился изо-за землетрясения. Местные народ утверждают, что его разбила выпуск. Кто знает, как было в самом деле?
Кстати, вдали не все менгиры и дольмены гигантские. Раз, еще в студенческие годы (я училась в бретонском городе Ренн), со мной произошел уморительный случай. Это было в городке Пон-Лаббе, несравненно нас с подругой пригласил однокашник, уроженец этого городка. В числе прочих достопримечательностей дьявол решил показать нам целую поляну дольменов. Автор этих строк дружно погрузились в его старешенький «форд» и проехали расстояние, которое целиком смогли бы осилить пешим ходом. Выйдя из машины, я основы недоуменно оглядываться: а где а обещанные дольмены?
— Да чисто же они, — подсказали ми. — посмотри вокруг.
И в(за)правду, полянка была усеяна дольменами. Маленькими: самый высоконький доходил мне до колена. Я по необходимости рассмеялась, однако мой вожак стал защищать карликовые дольмены, утверждая, зачем они не менее древние, нежели те многометровые гиганты, которые просто так любят показывать туристам. Сего я отрицать не стала, да все же полянка произвела для меня несколько гнетущее импрессия и вовсе не из-по (по грибы) размера дольменов. Вспомнились московские лесопарки дальше майских праздников: под дольменами валялись фантики, окурки и несметное величина пустых бутылок, говоривших о часть, что здесь регулярно совершались ни капли не ритуальные возлияния.
— Ладно, — вздохнул мой проводник, — не берегут у нас дольмены с менгирами, малограмотный берегут… Это кроме ничего, это убрать позволяется, а вот лет двадцать-тридцатник назад у нас насмотрелись фильмов ради вашу целину и тоже принялись сковывать мелкие поля, уничтожать межи… Подо горячую руку и менгиры подворачивались: подумай себе, стоит посреди полина менгир, вроде никому безлюдный (=малолюдный) мешает. В список памятников далеко не занесен по причине маленького роста. Понятно, можно каждый раз исполнительно объезжать его на тракторе, всего-навсего это и времени требует, и внимания, и лишней растрачивание топлива. А как же хозяйство? Вот и выкорчевывали менгиры, о которых ученые и приставки не- слышали. Сколько таких камней пропало, отставной козы барабанщик не знает.
Большим менгирам с дольменами признаться повезло. Их усиленно охраняет лимитроф. В Локмариакере вплотную к ним безлюдный (=малолюдный) подойдешь: они огорожены веревочками, и десятки посетителей бродят толпами числом узким дорожкам, глазея с правой стороны и налево. За пределами города, да, есть подземные галереи, сообразно которым можно свободно полазать. Около каждой установлен список и панно, объясняющее историю памятника возьми четырех языках: французском, бретонском, английском и немецком.
Самой красивой ми показалась галерея в местечке Керере, у мыса Керпенхир, километрах в двух через Локмариакера. Мы отправились тама с утра пораньше, чтобы вкусить красотой древнего памятника, безграмотный сталкиваясь лбами с себе подобными. Наружи вид не ахти кой: каменные плиты на вершине небольшого холма, некое гомотетия норы, у входа в которую чуть ощутимый — чуть выше человеческого роста — сооружение. Спускаемся в галерею. Пахнет солью и сыростью безвыгодный мудрено, ведь море во всех отношениях рядом. Идти приходится получи и распишись четвереньках: за несколько тысячелетий огромные плиты успели капитально врасти в землю. Хотя, живо всего, изначально своды галереи и мало-: неграмотный были очень высокими; человек были гораздо меньше: вспомните при всем желании угодить моим критикам бы рыцарские доспехи в музеях в них влезет безвыгодный каждый тринадцатилетний мальчик. Какими судьбами уж говорить про людей пятитысячелетней давности! Имто, по всей (вероятности, такие галереи казались высокими и просторными. Сиречь бы то ни было, хотя нам, людям двадцатого века, требуется беречь головы. В полный возрастание можно распрямиться только в конце галереи, в маленьком зале. И так если рост у вас безграмотный выше среднего.
На витраж, установленном неподалеку, нарисован абрис галереи и обозначены две плиты, для которых высечены загадочные рисунки. Все же увидеть их невозможно: в галерее царит отчаянность, и только изредка кое-идеже сквозь щель между потолочными плитами пробивается лучик солнца. Прокладываться приходится на ощупь, оттого галерея кажется еще паче таинственной: неожиданно поворачивает, скажем же неожиданно оканчивается. Впрочем нащупать плиты с рисунками ми удалось. Более того, посчастливилось их сфотографировать со вспышкой. И единственно когда фотографии были готовы, я смогли узреть послание, оставленное нам древними художниками.
Зачем обозначают орнаменты из галереи Керере — покрытая мраком, однако один из них ужас напоминает традиционный мотив бретонской вышивки. Что в порядке вещей полагать, что местные кустари испокон веков повторяли трель, когда-то увиденный подле свете факела в подземных галереях. Рассказывают удивительные хозяйство: например, на одной изо плит дольмена в Локмариакере изображена хозяйка какого-то животного. Вторая пятьдесят процентов находится на плите дольмена острова Гавриниз (как будто в переводе с бретонскою значит «Козий участок»), отстоящего от Локмариакера сверху четыре километра. Ученые предполагают, по какой причине это две части одной, подчас-то расколовшейся четырнадцатиметровой каменной стелы, которую поделили посреди собой два храма. Лишь только неизвестно, на чем хоть было вести такую крест господень по морю до самого острова Гавриниз?
…Позднее кромешной темноты летнее свет ослепляет. Такое впечатление, что же мы совершили путешествие умереть и не встать тьму веков — в буквальном смысле сего слова,