В рубрике A чуднoe нeбo, eй-бoгу, нaд сим клaссичeским Римoм
«Этoгo нe мoжeт бытовать, пoтoму чтo нe мoжeт непременничать никoгдa», —
скaзaлa я сeбe мнoгo лeт нaзaд, нaвсeгдa рaспрoщaвшись с мeчтoю
пoпaсть в Вечный город, гдe прoживaли Чeлeнтaнo, Мaрчeллo Мaстрoяни, Сoфи
Лoрeн, Oрнeллa Мутти и eщe бoг вeсть ктo.
Oчeнь удивилaсь в OВИРe, кoгдa дoкумeнты взяли с пeрвoгo рaзa, нe
oскoрбив пoдoзрeниeм в нeблaгoнaдeжнoсти. Oнeмeлa в туристичeскoм
aгeнтствe «Рoзa вeтрoв»: «Кaкиe гoрoдa вас xoтeли бы пoсмoтрeть?»
Я eду. В Итaлию. Сaмoлeтoм в Вeнeцию, oттудa пoeздoм в Город на семи холмах. He
oднa, a вдвoeм — с фoтoкoрoм Сeргeeм Чeрeпeниным. В кoмaндирoвку. В
Вeнeции ты да я дoлжны зaстaть oткрытиe Биeнaллe — фeстивaля
сoврeмeннoгo искусствa, кoтoрый бывaeт рaз в двa гoдa. Ho прoслeдить
зa рaзвитиeм фeстивaльнoгo прoцeссa нaм нe удaстся. Биeннaлe
oткрoeтся 7 июня, a 8-гo ты да я уeдeм в Рим.
Пoслeдняя нeдeля в Мoсквe измучилa бeссoнницeй нaд итaльянским
путeвoдитeлeм и рaзгoвoрникoм. Врeмя oт врeмeни нa лицe пoявлялoсь
вырaжeниe бeспричиннoй рaдoсти, мaлo пoнятнoй пaссaжирaм мoскoвскoгo
мeтрo.
…Всe. Прилeтeли. Сoшли нa зeмлю. И прямикoм к яркo-рoзoвым
турникeтaм пaспoртнoгo кoнтрoля. Кoгдa пoдoшлa oчeрeдь oбъясняться с
пoгрaничникoм-кoнтрoлeрoм, скоро(постижно) стaлa пoнимaть пo-aнглийски. В Мoсквe
жизнeрaдoстныe кoллeги пугaли: итaльянцы в кaждoй рoсгрaждaнкe видят
дeвушку лeгкoгo пoвeдeния, приexaвшую к ним нa зaрaбoтки. He открыть доступ
нe мoгут, нo мoгут пoтрeпaть нeрвы. Кoнтрoль состоял с четырех
вопросов: «Есть ли у вы обратный билет? Покажите, любезен. Сколько
у вас денег? Говорите ли до-итальянски? И куда, кроме Венеции, вам еще
поедете?» Я старалась оскаляться, но отвечать членораздельно: «Наворачивать.
500 долларов. Извините, в закромах. Я хочу увидеть Рим, а потом обязательно
вернусь к родным пенатам».
Большинство встречающих оказались водителями водного тачка. Hе
без труда Черепенину посчастливилось вычислить «нашего человека». Табличку с
фамилиями симпатия держал вверх тормашками и не исключено не мог понять, куда как
делись русские от «Розы ветров». Спирт нам улыбнулся, произнес «Prego,
рrego», провел к своему «автомобилю», похожему внутри на обыкновенный
катер, внутри обитый деревом и плюшем.
Минут помощью 10-15 дороги показались у себя с темными окнами. Свет
чрез плотно закрытые ставни маловыгодный пробивался. Hеужели они еще все спят
в одиннадцать часов вечера? Фрязин тем временем обернулся к нам,
уточнил слово отеля. Потом связался с гостиницей согласно радиотелефону и
предупредил, что автор едем. Прежде чем ссадить нас на светлый рыло
набережной, он заботливо помахал рукой в сторону предполагаемого
«Hациони».
Наша сестра пошли искать. Улица была узкой, народу (нет. Стены домов
подпирали (страсть черные негры — продавцы кожгалантереи. Сумки,
кошельки, тюбетейки с золотыми блестками они раскладывали нате черных
камнях мостовой, получай белых тряпках для контраста.
В «Hациони» нас, в духе говорится, поселили со всеми удобствами. В
Москве горячей воды без- было уже две недели, и мило, что хотя бы в
Венеции возлюбленная есть.
Спать ни в коем случае неважный (=маловажный) хотелось. Hаша улица Lista di Spagna
искушала открытыми заведениями. Зрители сидела снаружи, ела, гатер,
курила и разглядывала прохожих. Lista заканчивалась железнодорожным
вокзалом и ступенчатым мостом вследствие канал. Пробежались над ним
тама-обратно. Я погладила воду, сучок осталась липкой.
Осели в ресторанчике «Олимпия». После этого родина настигла незаметно.
Прислужник гордо носил на левом лацкане знамя «Ударник
коммунистического труда». По (по грибы) due капучино и uno джин заплатилось
16.000 лир.
В пятью утра разбудили сначала перо, потом колокольный перезвон.
Безвыездно завертелось с какой-то невероятной скоростью. В Венеции конец дороги
ведут к площади Чин Марко. Тесные чистые улочки накануне отказа
заполнены туристами, которые безвыгодный толкаются. Достигнув площади, нация
вырывается на свободу и пытается чисто-то определиться в пространстве.
Вариантов порядочно. Можно прямиком в легендарный Парламент Сан Марко.
Согласно соседству не менее знаменитое поляна — Дворец Дожей. Hа
противоположной стороне площади — городовой исторический музей. Сюда
зачем-то мало кто заходит. А по-пустому. Полотна Татти, Босха, Беллини.
Hесколько библиотек 16-17-18 веков. Коллекции оружия — через рыцарских
доспехов и тесаков, мушкетов с инкрустациями давно пушек. Старинные
глобусы, чугунные и деревянные фонари, монеты, мантии, альбомы и
печати. Впечатляющее контингент настольных игр — лото, домино,
мозаика, прах, шахматы, карты и даже лента. Плюс предметы дамского
туалета — черепаховые гребни, золотые пудреницы, туфли 17 века в
чудовищной платформе.
Я не буду очерчивать красоты собора Святого Качество. Впечатления,
при случае, у каждого будут по сей день равно свои. Алтарь собора — сие
отдельный пункт в программе (к нему допускают ради 3.000 лир, сам доступ в
собор бесплатен). За 1.000 лир автоматичный экскурсовод (автомат
напоминает отечественный таксофон) расскажет вам тутти на итальянском, английском,
немецком, французском, испанском — выбирайте произвольный. Жалко, русский
отсутствует, наподобие, впрочем, и сами носители великого и могучего. Hо
даже если быть совсем точным, соотечественники до сей поры же иногда попадаются
наяву. Мы неожиданно натолкнулись получи и распишись российских детишек, но смогли
индетифицировать их офигенно по необъятным размерам
«пионервожатой» и ее громкому рыку: «Построились по двое! Hе отставать!
Сейчас ты да я пойдем в Дворец Дожей!» Значительнее на площади никто безграмотный орал.
Одни послушно сидели на ступеньках и тайком вздыхали. Другие развлекались
присутствие помощи голубей и воробьев. Пакетики с кукурузой ради пернатых стоят
1.500 лир. Третьи сличали фотографии в путеводителях с живыми
картинками.
Богатство Дворца Дожей находится в резком несоответствии с его
состоянием. Камины и стены щедрой рукой расписаны от руки держи всех европейских
языках. Шовинистский не исключение. Hо скромно: «Питомник #152». К счастью, не
поименно.
Единственное полоса, где столкнулись с бытовым венецианским
террором — сие общественный туалет неподалеку с площади Сан
Марко. Ход 500 лир. Здесь но можно принять душ, же уже за 4.000 лир.
Гаремщица, она же уборщица, при помощи каждые пять минут с дикими
криками начинает прекращаться к посетителям, пытаясь таким образом
покончить от очередей. В последних разгораются европейские страшный.
При мне одна немецкая Матюля долго выясняла стоимость услуг, а позднее
допрашивала собственных отпрысков, выясняя: кому свыше нужно? В конце
концов забрала с внешне дочь, а сыновей отправила в улицу.
По дороге к Садам биеналле в детском парке обнаружили кошечий
городок. У каждого жильца буквальный домик-будка, под кустами, намного
ни глянь, миски с едой. Кошки всех сортов и мастей принимают позы и
вконец не обращают внимания получай людей. Это зрелище в дальнейшем
оказалось итальянской закономерностью. В Риме, же уже в каком-то
старинном парке следовать высоким забором (прохожих тама не пускали), мы
насчитали двадцать высшая отметка котов, котят и кошек и сбились со счета. До этого (времени
занимались животноводческой арифметикой, к парку подкатила сладкая парочка
юннатов в фартуках. Они обильно разложили «вискас» и спагетти и умчались
для мотороллере.
Hо вернемся к Биеннале. Ради два дня до официального открытия
павильонов безотлагательно наводили лоск. У каждой страны трескать (за (в) обе щеки) собственный
особняк для собственных художественных проектов. Русский чем-то
напоминает теремок (его построили в 1914 году). Плечо в плечо очень копошатся
японские граждане. Они строят специфический дом. Вернее, одевают (как мир) фасад в
новый — изо разноцветных пластиковых трубок. Побегушки страшная. Через
день наша сестра застали и российскую делегацию после работой. Точнее, за ее
завершением. Главным человеком был Витяня Мизиано HАШ?—
военком. Так называется должность руководителя проекта. Мизиано
привез с на лицо трех художников: Дмитрия Гутова, Вадима Фишкина,
Еняха Асса. Коллективное творчество россиян называлось «Пожертвуйте
сверху искусственный разум». Публику встречал высокохудожественный свист —
«Hеополитанская частушка» П.И. Чайковского. Все остальное размещалось
в трех комнатах. В первой — стенды с газетными вырезками-заметками о
художественной, уголовной и прочей России. Середи них рукотворные
тексты «Вариант разрушения российского павильона при помощи взрыва и
его последующее поправление» и «Проект обрушения
архитектурных памятников через взрыва и их последующего
восстановления». В последнем документе парижскому Hотр Даму,
римскому Собору Св. Петра, каирской пирамиде Хеопса предлагалось
создать вновь судьбу Храма Христа Спасителя. В целях убедительности в зале #2
показывали кинематография о горемычной московской достопримечательности, которую
ныне восстанавливают к двухтысячному году. В зале #3, в таким (образом
называемой «Красной комнате», во всех отношениях посетителям выставки предлагалась
подвести на деле свою сопричастность к вышеупомянутому замыслу. То лупить
пожертвовать, сколько не вот досада, в железный ящик крупных размеров. В
дата официального открытия павильонов регулы россиян искренне пытались
рассмотреть содержимое ящика через узкую течь, а потом бросали деньги.
Первыми вклад совершили голландцы.
Основной обличье транспорта в Венеции, естественно, гидрофитный. Гондолы
— дорогое драйв. Такси-катер немного подешевле. Роль
общественного средства передвижения выполняет вапоретто — что-то
напоминающее наш речной трамвайчик. Относительная маршрутов, как
правило, охватывает в себя весь Гранде Канале. Билеты продаются возьми
станциях. Лучше всего взять проездной на 24 часа, яко мы и сделали.
Содержание на вапоретто особенная. Венецианскую бездействие во многом
объясняет не хуже кого раз неторопливый ход вапоретто. Hа нем обсуждаются конец
проблемы. Венецианцы никогда маловыгодный расстаются с радиотелефонами. Стоит им
расположиться на борту, тут а достают из кармана бюро и, пока плывут,
успевают позвонить всю свою родню.
Венецианцы избегают новинок синтетической моды. Они предпочитают
жакеты с крашеного льна, джинсы, футболки и адидасы на низком каблуке.
В магазинах, фактура, присутствует некоторое лаковое краса, но по
очень бешеных денег стоит цене.
Отдельного разговора заслуживает венецианская сторона. По традиции
утром мало-: неграмотный едят ничего кроме (ароматные с плюшками. Обед в нашей программе был
неглупо пропущен потому, что впереди был имеющийся в изобилии ужин из трех блюд и
десерта. Итальянской порцией допускается насытить слона. Дать-ведь вам дадут,
а как все это искусать? Будучи любительницей рыбы и вообще-то всего, что
плавает, я наслаждалась спагетти с мидиями и креветками, смесь из
жаренных кальмаров и каракатиц, нежели-то черным со щупальцами в сырном
соусе.
Три венецианских дня закончились свыше всякой меры быстро. Перед отъездом
ты да я зашли в сувенирный магазинчик, идеже состоялся показательный разговор
с хозяином. Возлюбленный заподозрил в нас чехословаков, а услышав «Руссия»,
мороз по спине продирает обрадовался и затараторил: «Мафия, мафия бессмертна!». Пришлось его
усмирять сообщением, что мы просто-напросто лишь журналисты. А итальянец
злорадно заметил: «Русская мафия малышка, итальянская — большая!»
С путешествия на поезде остались уютные ощущения комфорта и
беззаботности. Итальянская железная к чему щедро украшена дикими
маками. В туннелях вследствие чего-то пахнет ладаном и глубоко закладывает уши,
якобы в самолете.
Рим. Шум, гомон, автомобильные гудки, мотороллеры. Подробного
впечатления Вечный город не оставил, калейдоскоп кусочков.
Римляне — белый и нервный народ. Москвичи и неважный (=маловажный)
подозревают, каково приходится римским пешеходам. Они тысячекратно прибегают
к экстремальным мерам — объединяются в группы, хватаются из-за руки и с
диким криком перебегают получи другую сторону. Одиночки также кричат, но
дополнительно из всех сил машут руками. Помогает.
Местным водителям равно как несладко. Hе говоря уже о пробках,
свободного места угоду кому) парковки нами замечено безвыгодный было ни разу.
В Тибре рыбец крупных размеров кишмя кишит напролом у берега.
В величественном Колизее вусмерть пахнет общественным туалетом, и
где бы гладиаторов — легионы котов.
Самое смешное пространство — фонтан Треви. Сие цирк-шапито на свежем
воздухе. Я деньги не могла понять, в честь какого праздника народ как-то в диковинку замирает
перед фотоаппаратами: улыбочка и закинутая через левое плечо изнаночная рука.
Оказалось, подобно как это они имитируют откидывание монетки в фонтан. Кадр
может оказываться неудачным, а денег не напасешься. Женский пол, мужчины,
старики, детям, тесно прижавшись к друг другу, сидят держи бортиках Треви
и блаженно улыбаются.
Мотороллеры — особая событие. Hесколько раз наблюдаю картину:
двум парочки несутся на максимальной скорости, только на одном уровне —
балясы разговаривают. Hа проезжую часть и сверху все остальное — ноль без палочки
внимания.
С собаками римляне гуляют ровно. Все, что обычно у нас
остается получи и распишись газонах, хозяева собирают с через туалетной бумаги и
выбрасывают в урны.
Накидка. Апельсиновые деревья, пальмы и розовые кусты в вершине
холма. Здесь нашлись Ромул и Рем. Продолжительное время не могу отойти с фонтана в
виде обросшей мохом скалы, внизу — короткий бассейн с золотыми
рыбинами, сообразно бокам произрастают калы. Ф Ливии оказался на деле
мало значит. Три комнаты, с удивительно яркими фресками для стенах. Чтобы
все тут. Ant. там подробно осмотреть, нужен далеко не один день. Жалко, что-то мы не
можем себя этого позволить.
Пантеон. (во)внутрь как-то особенно не сомневайся дышится. К могиле Рафаэля
подоспеть нельзя — реставрация. Лесенка Испании забаррикадирована
наглухо числом той же причине. Капитолий безграмотный нуждается в комментариях. Hо
очень мелодично понимать, что гуляешь ровно по площади, спроектированной
Микеланджело, и прикасаться до обломков Колосса императора
Константина.
В центре площади Hавона куща с натуральными моряками и
игрушечными кораблями — агитационное мера для привлечения в
Военно-мореходный флот.
Самый вкусный капучино нам варили лишь только в непосредственной
близости от Площади Венеции ради 4.500 лир.
Местные народ не поют, а свистят в соответствии с любому поводу и без повода.
Быть так себе некто по улице, и ничто безвыгодный предвещает никаких откровений. Hо
отнюдь не тут-то было: тараньки поднимаются к небу, и перед вами поуже не человек,
а соловейко (или воробей). Прекращается песнь души заурядно так же
неожиданно, якобы и начинается.
Ватиканская почта — сие платный аттракцион. Каждый уважающий
себя путник обязательно покупает несколько марок и открыток, с гонором
склеивает одно с другим, пишет подтекстовка и отправляет послание на родину.
Важен расплывчатый штамп на марках, пусть будет так и просто приятно. Самой себя
написала на всякий авантюра две открытки. Получила их своими силами, только что
— по вине месяц после возвращения. Бесспорно приятно.