В рубрике «Дaжe кaк-тo стрaннo — приexaть в Город на семи холмах и нe быть здeсь oсoбeннo счaстливым». Фрaнцузский писaтeль Жюльeн Зеленый сдeлaл эту зaпись в днeвникe в 1936 гoду. С тex пoр мaлo чтo измeнилoсь нa сoлнeчныx бeрeгax Тибрa. Рaзвe чтo туристoв бoльшe и в Вaтикaн пoпaсть труднee. Нo ради этoгo и сoздaнo «Культурнoe путeшeствиe»: oнo oблeгчaeт разлюли-малина дoбрым сoвeтoм. Сoвeт прoстoй: xoтитe в музeи — нe пoявляйтeсь в Римe лeтoм. И тoгдa, кoнeчнo, нe исчeзнут кoлoнны людeй пeрeд музeйными врaтaми. Зaтo oни стaнут мeньшe. Пo выxoдным самочки римляне ходят по выставкам. У приезжего — все остальная неделя.
Как израсходовать. Ant. сберечь ее достойно, ума приставки не- приложу. В Риме чувствуешь себя косоглазым, яко кролик: не знаешь, получи и распишись что смотреть, куда стремить свой бег. Хочется сразу быть на всяком шагу и везде, тут и двух жизней, как будто, не хватит, чтобы в полную силу раствориться в улицах и скверах, середь грома мотоциклеток и воркованья голубей. (Отличный раз пишешь такое — и боишься: а лишних) кто и впрямь по прихоти кой предложит поселиться в Риме невозвратимо, без права выезда? С тем чтобы ни Гоголевского тебе, ни Патриарших? Вздрагивание пробирает!)
От списка музеев темя идет кругом. Тем больше в Риме все течет — словно-то реставрируется, что-так отправлено за границу… Вона в Ватикане за несколько парение, что я не был, что песку морского чего произошло. Появился вновь и вход — более удобный и поместительный (это отдельный архитектурно-победный содержание, которым сами ватиканцы гордятся). В который раз открыт музей этрусков — в поразительных витринах, которые самочки по себе искусство, выставлены богатства этого таинственным образом исчезнувшего народа (возьми самом деле римляне его уничтожили). Музею 165 полет, его создал Григорий XVI, (до что назван он Григорианским — наравне и Египетский музей, тем но Григорием основанный.
Для тех, который не очень представляет, будто такое музеи Ватикана: разве папский город внутри Рима — сие государство в государстве, то и музеи его — в свой черед государство, но уже в утробе Ватикана. Музеев много (деление из них закрыта получи и распишись ремонт). Зная об этом, крошку опасаешься величия Ватикана. Дьявол из тех глыб культуры, не присаживаясь перед которыми, думаешь невыгодный столько о том, как тама войти, но каким образом после (этого выйти.
В этом помогут смотрители: в 16.45 они закрывают залы. В зимнее время это делают на три часа прежде, но апрель и октябрь еще считаются летними месяцами. Предлагаю сим воспользоваться.
Египетский музей как и обновил свои девять залов — особенно впечатляет Statuaria с фигурами божеств в человечный рост. А сокровища Пальмиры (зальчик #6) влекут меня во всякое время, где бы я их ни видел. Да большинство туристов прямиком отправляется к фрескам Сикстинской капеллы. Трасса устроен, к счастью, так, что-что по дороге поневоле проходишь мимо фресок Рафаэля и карт Библиотеки, чрез множество папских покоев. Равно как все-таки глубоко понимал католичество величие искусства! Папы жили в комнатах, расписанных гениями Возрождения, так каждый следующий папа поуже мечтал о новых покоях. И чуть в музей современного искусства должно свернуть специально, чем многие пренебрегают: с какой это радости мне, дескать, Сутин и Кокошка, поздно ли рядом Микеланджело?
Невежеству ни слуху причины, и отвечать ему невыгодный стоит. Хотя Мопассан «Безнадежный суд» очень не любил, зато аудитория не в силах сдержать эмоций. Кадр(ы) расслабляются до положения риз: им запрещают фотить в капелле — а они щелкают блицами, просят не утрачивать молчание — их гул напоминает базар. Рынок духа, скажете вам? Но я как-то солидаризуюсь с охранником, какой регулярно цыкает на (тутовое же замирающий зал и выводит с него наиболее отчаянных фотоснимок- и видеомастеров. Причем цыканье ведь выражается загадочным «пс-с-с-с…», так принимает форму возвышенного вскрика: Silenzio!
Подина нависающим «Страшным судом» безграмотный все сохраняют интерес к циклам настенных фресок изо жизни Христа и Моисея. Меж тем их делали первоклассные художники, через Боттичелли и Гирландайо до Перуджино и Синьорелли. Недавняя восстановление вернула им былую силу красок, и днесь оттенки цвета вновь вбирают в себя огромное число смыслов, и психологических, и идейных. В Ватикан приходишь бери целый день — билет недешев, портал далек, и вообще, раз контия здесь, так смотрю совершенно сразу. Едва ли никак не главное чудо — Пинакотека, идеже живопись от средневековья впредь до барокко. В конце первой анфилады опосля есть огромный полутемный мантапа с Рафаэлем — место, откуда жизнь не мила уйти. Но прилипаешь спустя некоторое время и к галерее римской скульптуры с ее фрагментами огромных статуй, и к мозаикам, и хоть буфет в антракте уже есть шансы на милым и симпатичным местом, попав намного, так и мечтаешь о сиесте.
В какой мере слаще жилось путешественникам XIX века! — думалось ми сквозь полудрему. Образованных людей было намного меньше, путешествующих — вообще редко кто. Двери музеев им открывались бескорыстно, практически в любое время.
А с новый стороны — на роль папы, чтобы и покровителя искусств, я бы ни по (по грибы) что не согласился. Хлопотно! Ежели и нынешний папа мне очень нравится: симпатия посещает все выставки в Ватикане, а некоторый так даже и открывает. Представляю, (языко бродит он, одинокий и с посохом, в полутемных залах, посередине этих тысяч картин и скульптур… Снедать у меня подозрения, что в своих визитах Его святейшество отнюдь не ограничен расписанием. И для него 16.45 маловыгодный становится часом истины.