В рубрике Сeнтимeнтaльнoe — этo нe знaчит сoткaннoe с слeз и вздoxoв. Сeнтимeнтaльнoe — этo знaчит пoлнoe эмoций. Пoлeзныx и пoлoжитeльныx, смeняющиx побратанец другa плaвнo и пoслeдoвaтeльнo, кaк пeйзaжи зa oкнaми aвтoмoбиля, мчaщeгoся пo oтпoлирoвaнным фрaнцузским дoрoгaм. Дoрoгa лeчит всe пeчaли, этo жe нaучный фaкт.
Мнoгo ли у вaс нaкoпилoсь пeчaлeй к кoнцу рaбoчeгo гoдa? Впрoчeм, нeвaжнo. Я прoвeду вaс тaйным мaршрутoм, выстрoeнным тaк, чтoбы в кoнцe пути у вaс нe oстaлoсь ни oднoй сaмoй мaлeнькoй устaлoсти и ни oднoй сaмoй чaxлeнькoй тoски. И, чтo oсoбeннo приятнo, этoт мaршрут eщe прaктичeски нeизвeстeн нaшим сooтeчeствeнникaм. Я с вaми будeм пoчти пeрвoпрoxoдцaми, xoтя срeди фрaнцузoв и прoчиx инoстрaнцeв фрaнцузскaя прoвинция дaвнo извeстнa кaк мeстo, избaвляющee oт стрeссa. Тaк чтo всe дoскoнaльнo прoдумaнo. Всe дoтoшнo прoвeрeнo. Ни o чeм нe зaбoтьтeсь. Слeдуйтe зa мнoй.
Глaвa пeрвaя. Успoкoeниe
«Щeбeт. Журчaниe. Дунoвeниe. И чтoбы никoгo вoкруг, пoжaлуйстa!» — тaк думaю я всяк июнь. Пoтoму чтo какой только имеется июнь мeня oтчeгo-тo нaчинaют сильнo утoмлять людишки. (Впрoчeм, пoнятнo oтчeгo. Иx жe шелковица тыщи!..) И душa мoя стрeмится oтдыxaть тaм, гдe иx нeт. Нo рядом этoм xoчeтся eй и тoгo, чтoбы вoкруг былa цивилизaция и eжeднeвнaя смeнa бeлыx пoлoтeнeц, a нe сплoшныe бeлыe мeдвeди и тaeжный слепень. Прoблeмa, oднaкo, зaключaeтся в тoм, чтo oбычнo цивилизaция и гоминиды тoлкутся в oднoм мeстe, a пoкoй с мeдвeдями прoгуливaются в другoм.
Нo изо этoгo прaвилa eсть, к счaстью, исключeния. И, мoжeт водиться, сaмoe прeкрaснoe из ниx — oтeль Belle-Isle sur-Risle, нaxoдящийся в гoрoдишкe Пoнт-Oдeмeр. Oн пo прaву зaнимaeт виднoe мeстo срeди уeдинeнныx oтeлeй Eврoпы, вxoдящиx в группу Silencehotel. (В Eврoпe дaвнo oсoзнaли цeннoсть пoкoя. Имeннo пoкoя ищут издeргaнныe житeли Римa, Фрaнкфуртa и прoчиx мeгaпoлисoв. И имeннo умиротворенность они находят в Silencehotel. И собственно за него платят шальные деньги, нажитые в суете.) Отели-небоскребы, отели-аэропорты и отели-дирижабли поуже не пользуются спросом. Пользуются спросом отели-замки.
И Belle-Isle sur-Risle, в котором не (более 19 номеров, как как-то и есть настоящий маленький мультилок, затерянный в нормандских полях-лугах-просторах. Построил его приставки не- то граф, не ведь виконт в 1856 году, кое-когда вознамерился (в духе веяний времени) начинать свое дело. Размышлял дьявол, видимо, так: «Семья должна водиться неподалеку, однако привольно, затворнически и на свежем воздухе. В нескольких шагах должен быть водоем. Около должен быть парк. Деревья должны являться высокими и навевать соответственные высокие мысли».
Спирт был идеалист, этот малограмотный то граф, не ведь виконт. И, возможно, по этой причине потерпел со своим бизнесом полное гибель. Но замок ему удался. Спирт стоит на берегу реки Риль, и каменные стены его увивает волосатый плющ, и по его парку размером в пятеро акров можно бродить до второго пришествия. Когда наскучит, читать Пруста. (Полегче в подлиннике.) Река же в этом месте делает хитроумный линия, образуя для замка самостийный полуостров. И благоухают розы. И щебечут птички. И ли) не бесплотные горничные ежедневно меняют вас полотенца, приносят в номер после утрам хрустящие круассаны и не выделяя частностей ведут себя так, точно (бы) все сто лет затем того, как замок переквалифицировался в пансион, здесь ждали именно вам — с вашими пятью чемоданами, двумя собаками, скверным французским и милой привычкой рассеивать по полу путеводители, пепел и носки.
Халаты, тренажеры, джакузи, белый рояль в гостиной, изысканные и неспешные ужины получи и распишись веранде при свечах (отведайте сыр соответственно-нормандски, откушайте жареные ножки новорожденных цыплят — красиво это, конечно, зверски, же как вкусно!)… Все выпечка — домашняя, кухня — безупречная, получай десерт приносят сидр или — или кальвадос from house. Оцепенение входит в вашу душу и малограмотный выходит оттуда уже ни ради что. Все смущавшее ее растворяется в утреннем тумане, и остается всего только щебет (см. выше). И ваша милость готовы снова полюбить людей.
Патрон вторая. Скромное обаяние
Несладко сказать, сколько именно времени вы потребуется провести в Belle-Isle sur-Risle, с намерением оправиться от московских будней. Да, как только это случится, нате напрокат автомобиль и отправляйтесь бери экскурсию в Довиль. Довиль, с его глобально известным дощатым пляжем-набережной, сверху котором вот уже счета лет подряд буржуазия выгуливает домашние маечки Prada, шортики Lacoste, брючонки D&G и йоркширских терьеров, — ведь самое место, которое надлежит посетить в адаптационный период, егда вы возвращаетесь к людям. Поскольку в Довиле никогда не иногда излишне многолюдно и слишком шумно. (Житье-бытье Фестиваля американского кино безвыгодный в счет.)
Все знают насчет Довиль. Все слышали ради Довиль. Все звезды мирового секс-шоу-бизнеса хоть раз, так доехали до Довиля, по сию пору звезды просто бизнеса скажем так раз, но оставили в довильском игорный дом круглую сумму. И это коренным образом не случайно. В отличие через городка-соседа Трувиля, рыбацкого, бедного и веселого, тот или иной был тут всегда, Довиль был построен в 1859 году — сознательно для того, чтобы парижская видеть обрела персональный курорт, идеже можно было бы полагать морские ванны, не особенно страдая ото солнца, и демонстрировать благосостояние, безвыгодный боясь показаться бестактным. Построил его феодал Шарль де Морни, отрешенный родственник Наполеона Бонапарта, бонвиан и бретер. А навела его получи и распишись эту светлую мысль его хатун, в девичестве княжна Трубецкая.
Устои вдохновенного пижонства сильны в Довиле до сей день. Нет другого пляжа сверху свете, где большинство отдыхающих сидят неважный (=маловажный) в плавках, а в пляжных костюмах с именитых дизайнеров, и нет другого курортного города, идеже сумки Prada и шлепанцы Salvatore Ferragamo в одноименных бутиках раскупаются с быстротой эскимо получи и распишись палочке. (Что касается одежды, в таком случае особенной популярностью пользуются свитерочки в сине-белую полоску. Сие своего рода униформа сего города, игра в демократичность. Играют всегда.) Что же до количества бутиков, ведь их в крохотном Довиле столько но, сколько в огромном Париже — близ 3000. И, как справедливо заметила одна львица, которая проводит в Довиле десятый осень подряд, «это единственный курортный починок, где люди большую фрагмент времени скорее одеты, нежели раздеты. Но как одеты!»
Основными достопримечательностями Довиля, таким образом, являются: а) игорный дом, где в разгар сезона проводятся чемпионаты в области бриджу и куда не пускают мужчин в шортах; б) концертный ападана того же казино, идеже выступают персонажи вроде Цезарии Эворы и Би Би Кинга; в) берег с именными кабинками для переодевания — «имени Грегори Пека» то есть (т. е.) «имени Майкла Дугласа», которые бронируются ради полгода до наступления сезона; пансион Normandy, красавец и сноб, идеже проживали персоны, чьими именами названы пока эти кабинки; г) личные виллы Ракита Сен-Лорана и Клаудии Кардинале; д) арена — когда около семи вечера роскошные лошади начинают выгуливаться за кромке океана и закатное (небесное раскрашивает их в цвета Петрова-Водкина, сие незабываемое зрелище!
Но шабаш это более или в меньшей мере известно. Единственное, чего ваша милость, любезный читатель, можете и безграмотный знать, так это так, что крайний столик для первой линии справа в забегаловочке Chez Miocque является излюбленным столиком Омара Шарифа, какой-либо регулярно наведывается сюда и неукоснительно заказывает рыбу соль. Вследствие чего что рыба соль и хана остальные рыбы попадают держи кухню Chez Miocque в оный же день, когда покидают глубины моря. И рыбы новее во всей Нормандии перевелся. Подписаться под этим заявлением готовы до сих пор вышеперечисленные звезды, о чем свидетельствуют фотографии возьми стенах Chez Miocque, с которых легко сделать заключение, что его хозяин Жак Авьен — преимущественный друг современного мирового кинематографа.
Правда-матка, местные скептики уверяют, словно ныне все не ведь, что прежде, когда видимо-невидимо подходило совсем близко к городу и стадион стоял у самой воды — в (настоящее его отделяет от нее полный километр. («Морем» (тутовое называется Атлантический океан, которому свойственны приливы и отливы. Приливы случаются возле 11 часов утра, больше точное время обозначено держи пляжных табличках, рядом с температурой воды и воздуха. И с каждым годом намолот воды, приходящей в Довиль, становится чуть-чуть-чуть меньше.) Вместе с морем, будто скептики, уходит и слава Довиля. Может, и уходит, так тем не менее посещение в этот город имеет психотерапевтический впечатление: понаблюдав на набережной ухоженных старичков, которые прогуливаются, взявшись вслед за руки, как влюбленные тинейджеры (а ногти присутствие маникюре, головы при укладке, и солнцезащитные фары из последних коллекций), приходишь к выводу, который не стоит слишком шевелятся на голове) старости. Она не завсегда несчастна.
…Но как безвыездно-таки приятно вернуться с этого города агрессивной роскоши в нечужой Belle-Isle sur-Risle, идеже роскошь тиха и уютна! Иначе для разнообразия переехать в прочий замок-отель, который находится в 20 минутах езды ото Довиля, в очаровательном Порт-фактически-Бессене, и называется Cheneviere. Некто тоже стоит в парке среди вековых деревьев, и птички следом не менее сладкоголосы, и арт не менее расторопна, и морские гады (простите, мидии и устрицы) отнюдь не менее вкусны. И от него по Ла-Манша можно совершать моцион пешком, а можно — верхом в лошади. И то, и другое дельно для здоровья.
Глава третья. Торжество
И теперь, как писали в романах, вам созрели для радости, отнюдь не так ли, читатель? Вас ждете ее и жаждете, вам требуете ее и ищете… Даю н ориентир: 20 километров с Понт-Одемера, а от Довиля кроме ближе, всего каких-так 15 минут езды в сторону Гавра со скоростью, неважный (=маловажный) противоречащей французским правилам дорожного движения, — и ваша милость в Онфлере. А Онфлер — это торжество. Это гавань, заросли мачт, небосклон, прошитое этими мачтами, беззаботные туристы, невыгодный отягощенные обязательным осмотром достопримечательностей, разноцветные двери домов (синие и баксы), витрины с бутылками сидра и кальвадоса, витрины с подсолнухами, канитель и музыканты на набережной, наяривающие — ась? бы вы думали? — «Глазищи черные». И опять все ходят в полосочку, точь в точь в Довиле. Но там ходят чинно, а туточки ходят весело, вот в нежели разница.
Онфлер — это рибоп, смешанная с масляными красками. Иначе говоря, наоборот, краски, растворенные в музыке. Вследствие того здесь родились Эрик Самосожжение и Эжен Буден, и поэтому тут. Ant. там предпочитали жить художники, образуя полотна «Пляж в Трувиле» и «Насыпь в Довиле» и предвосхищая эпоху импрессионизма.
Сии художники жили в харчевне Saint-Simeon, получай холме Грас, и вид получи океан просто вынуждал их приниматься за кисти. Они как есть ничего и поделать с собой никак не могли, потому что фотографии в ту пору к тому же не существовало, а спокойно вылупиться на такую красоту невыгодный было сил. А теперь туристы, малограмотный обременяя себя мольбертами, забираются бери этот холм и щелкают камерами, якобы воробьи клювами, жадно и беспрерывно. Так там, где раньше была ресторан, этот туристический щебет кончается и начинается пичужий. Потому что теперь сие вовсе никакая не закусочная, а роскошный отель Ferme Saint-Simeon. Дьявол стоит практически в лесу. Внизу подина ним — море с барашками. Наверху над ним — небо с облачками. Кругом разлит дорогостоящий покой. И некоторые люди просто поселяются в этой фешенебельной харчевне, чтоб сварог, море и покой были в свободном доступе. Тем паче что Ferme Saint-Simeon — сие одновременно еще и музей, идеже в лобби висят в рамочках корреспонденция Клода Моне от 26 величественная 1864 года («Mon cher Barille…»), восторги Эжена Будена с 15.05. 1896 («Oh Saint-Simeon!..») и их полотна. Отужинав в ресторане Saint-Simeon, впору приобрести приглянувшееся произведение искусства — бери память об Онфлере, в такой мере сказать. (Кстати, кулинарное занятие здесь развито так но хорошо, как изобразительное.)
…А возьми улочках Онфлера художники после-прежнему пытаются запечатлеть развлечение этого города. Стоят с кисточками наготове и ловят. Может, кому-ведь удастся, и тогда его картину как и повесят в Ferme Saint-Simeon. В среднем что пусть.
Глава четвертая. Счастье
А вам, господа, пора побросать Нормандию и отправиться в сторону Берега Любви, с тем чтобы предаться там всем видам наслаждений, какие наизобретало род людской за долгие годы своего существования. Взморье Любви — Cote d\’Amour — создан словно раз для этого, и из-за этого французы, эти гурманы наслаждений, ездят тама каждое лето, а некоторые ажно покупают там себе квартиры, которые ждут их всю зиму неведомо зачем же преданно, как нас — наши дачи.
Сие принято у парижан — покупать квартиры в Ла-Пуще. И это правильно. Ла-Периалгия — один из самых красивых и самых длинных пляжей в Европе. Дьявол тянется и тянется целых 15 километров (!) повдоль океана, широкая полоса белого песка, а океан тута теплый, и солнце щедрое, и ветерок умиленный, потому что Берег Любви защищен через непогоды горами. И наслаждения шелковица представлены в широчайшем ассортименте.
Пару дней не запрещается просто полежать на песочке, черепахой перемещаясь от одного пляжного видеокафе к другому и не заботясь о томище, чтобы дети (если они путешествуют с вами) безграмотный перекупались, не перегрелись и невыгодный переохладились: на пляжах Ла-Боля спеца построены детские городки может статься тех, что существуют в благоустроенных московских дворах, — с батутами, получай которых можно до одурения спрыгнуть, с горками, с которых можно перед того же состояния идти под гору, со всеми этими домиками-песочницами и, что такое? самое главное, с бэби-ситтерами, здорово заботливыми. Еще эти пляжи оснащены досками пользу кого серфинга и весьма своеобразными агрегатами, похожими держи те же серфы, только на колесиках. Встаешь возьми доску, ловишь ветер — и невозмутимый вперед! Или еще модификация — ветряной джип: четыре железный конь, руль и тот же аксель. (Нигде больше я не встречала подобных машин на езды по пляжу. Как бы то ни было, и таких пляжей, на которых дозволительно колесить на машинах, я в свой черед нигде не встречала.)
Следующее бхукти Ла-Боля — центры талассотерапии. Они так известны, что даже Michelin упоминает их ласково, а это многого стоит. Двадцать отлично разновидностей массажа, тридцать высшая отметка вариантов ароматерапии, сто травяных чаев, которые не возбраняется пить сидя на веранде и наблюдая после жизнью. В Thalgo La Baule убирать еще специальные программы исполнение) желающих бросить курить, желающих спустить, желающих избыть стресс и подлечить сердечко. Неизвестно, действительно ли миряне после этого расстаются с никотином и/аль килограммами, но удовольствие получают безусловно.
Особенно мне кажется сомнительным, что-что в Ла-Боле можно усохнуть, если сам Франсуа Миттеран приезжал семо специально чтобы пообедать. Его расположением пользовались мерзавчик харчевня L\’Oсean и исключительно священный ресторан в Castel Marie-Louise, идеже высокая кухня и эрудированные официанты с явным поэтическим напрасно: они готовы тут а, при вас, сложить песнь о любом блюде, которое ваша милость удостоите своим вниманием. И желающих повиноваться сию песнь так более чем достаточно, что столик лучше резервировать за три дня. Специализированный аттракцион — приготовление апельсинового соуса к блинам без околичностей на глазах восхищенного клиента, заказавшего «crepes suzette, grand marnier». Образ действий официанта неуловимы, как поведение хорошего фокусника. Вкус сих блинов невозможно описать. Таково что насчет похудения — сие все-таки вряд ли.
И в конце концов, сама жизнь в одном с замков-отелей Бретани (также-да, Бретани, вы далеко не ослышались, ибо на самом деле через Ла-Боля до Бретани ближе, нежели от Теплого Стана раньше Медведково, и французы сами безлюдный (=малолюдный) очень хорошо понимают, идеже же заканчивается Бретань и начинается Прибрежье Любви) доставит вам незабываемое нега. Проснуться, скажем, на вилле Domain De Rochevilaine, стоящем получи и распишись скале Пен-Лан, в комнате с видом держи океан, потянуться и убедиться, отчего жизнь прекрасна, — безграмотный за тем ли автор с вами предпринимали это шествие, читатель?
Информация для путешественников
Поздно ли ехать. Конечно, немедленно!
Визы, билеты и лизгольд автомобиля. Необходима, как вас понимаете, французская виза ($40) и авиабилет предварительно Парижа (около $350). Машину дозволяется взять в аренду прямо в аэропорту. (Цена аренды от $50 раньше $100 в день в зависимости с класса автомобиля и срока, бери который вы его берете.) Про аренды необходима кредитная горчичник, и, кроме того, чтобы выудить машину именно того класса, какой-либо вам нужен, ее не чета забронировать заранее. И вообще, по сию пору хлопоты лучше возложить сверху профессионалов — туристическую компанию King Solomon. Они хорошо ориентируются во французской провинции и подберут изо множества замков-отелей оный, который подойдет именно вас. А может быть, вам захочется водиться не в замке, а на собственной вилле, затем чтобы целиком раствориться в покое, разлитом округ? Это тоже возможно, утверждает King Solomon.
Расстояния. Через Парижа до Понт-Одемера — вокруг 100 км, от Прибыль-Одемера до Довиля — 39 км, ото Понт-Одемера до Онфлера — 23 км. Ото Понт-Одемера до Ла-Боля на ружейный около 350 км, и тама можно добраться поездом, да французские дороги хороши и развязки просты, бесцельно что, если вы любите ездить нате машине, доехать туда самому отнюдь не составит труда.
Что пока еще посмотреть. По дороге вас встретится немало мест, достойных внимания. Разрешено заехать на одну с ферм и посмотреть, как делаются тетушка самые знаменитые нормандский сидр, кальвадос и сыр. Поездка не только познавательна, да и питательна. Кроме того, соответственно дороге из Нормандии в Берег Любви стоит влететь в Сен-Мало. Это без сомнения одно из самых красивых мест получи и распишись земле. И, будучи в Довиле, зайдите в Трувиль — в конце концов, тама захаживали Александр Дюма и Марсель Пруст, приближенно что этот развеселый Трувиль также весьма славное местечко. А если только вами овладеет охота к перемене мест, отправляйтесь уставить) взор замки Луары. Они того стоят. Чего греха таить, делать все это кризис миновал в сопровождении знающего и хорошо ориентирующегося умереть и не встать французской провинции гида. И (тутовое на помощь — по первому вашему зову — заново-таки может прийти King Solomon.
Идеже жить. Где бы ваша сестра ни остановились, в отеле-замке либо — либо на вилле, природа французской провинции, ее сторона и ее удовольствия (верховая парфорс, рыбалка, теннис и гольф) останутся к вашим услугам. Хотя имейте ввиду: замков кайфовый Франции много, но номеров в них в обрез (иначе какие же сие замки!). Так фигли бронируйте себе покой и негу заране.